Самый первый кадр. Пустота и потерянность. Я вижу человека, который не знает, зачем жить. Он совершает изо дня в день какие-то действия, не приносящие ни радости, ни пользы. Бессмысленность происходящего, тоску и пустоту, живущие внутри героя нужно (нет, заполнить, наполнить не получится), на время перекрыть чем-то, и герой, вероятно, давно нашел для себя способ «чем» забываться. Секс, просто, без обязательств, без морально-этических нагрузок в виде любви, нежности, чувств - все это удалено. Голый секс голого во всех смыслах человека. Поэтому так свободно и без намека на эстетизацию показано голое тело, элементы акта.
Секс, просто секс, за деньги, на одну ночь, не важно. Только не отношения, не связь. При намеке на возможные отношения с девушкой у героя – случается осечка – симптоматично.
Его сестра патологично ищет отношений, любых, даже случайных. Изводит брата звонками, вторгается в его жизнь. Она, наоборот, жаждет внимания, связи с людьми.
Почему он «такой», почему сестра «такая». Нам дают намеки на их детство (юность): слезы, когда сестра поет песню, следы от резанных вен сестры, ее фраза «мы родом из ада». Возможно, отсутствие любви родителей, возможно, пресловутое насилие… Так или иначе, психика изуродована.
Это старушка Европа с ее страхами ответственности, фобиями чувств (не смотрите, что действия происходят в Америке – ноги растут из Европы, ну и фильм европейский). Ну, хоть убейте, вся «культура» сексуальных извращений – родом оттуда. Не зря режиссер показывает сцены, где герой наблюдает за парочкой эксбиционистов, совокупляющихся у освещенной стены-окна на виду у всей улицы. Человек становится изуродован свободой: он может делать что хочет, не делать ничего, он может быть свободен ото всего, абсолютно… Ну, разве кроме своего тела (его потребностей), мыслей. Однако мысли можно глушить с помощью того же тела)))
Итак, можно все. И герой в финале пробует даже то, что, вроде бы, ему и не нужно… Вероятно изнутри прижало так сильно… И в этот момент происходит страшное настоящее, которое выбивает героя из тоскливо-пустотного состояния. Он начинает чувствовать, страдать.
И вот в финале режиссер намекает, что герой теперь другой. Только какой? Что в нем изменили эти слезы под дождем? Наполнили жизнь смыслом? Я этого не увидела. Теперь это просто сломанный, отчаявшийся и измученный человек…
Короче, Шпенглер «Закат Европы» (если сильно хочется, читайте «Америки», да чего там, "современного мира"). Уродливые, болезненные, тяжелые судороги.

На рубеже 90-х годов прошедшего века, как ни странно, иногда снимали очень хорошее отечественное кино. Фильмы-рефлексии на ситуацию в стране («Сны», "Город Зеро", «Облако-рай» и немногие другие). «Год собаки» - один из таких фильмов.
То, что происходило в стране, с людьми, еще не было до конца осмысленно, только ощущалось и прорывалось на уровне подсознания. Происходящее воспринималось равно как и героями фильма странная деревня: вроде все как обычно, но что-то не то. Радиация – сильная метафора. Ни цвета, ни вкуса, ни запаха… А все уже отравлено. Разложение прежнего мира уже запущено. Пусть это еще не так очевидно, но коварная доза проникла везде, и будет постепенно убивать тот, прежний мир.
30-летний уголовник, большую часть жизни проведший на зоне, сразу попадает в шквал бурно меняющихся социальных событий: сел в одной стране – вышел в другой.
Его скудные представления о жизни вне тюрьмы ведут по пути построения своей реальности (в отдельно взятой, опустевшей зараженной деревне). Свой мир он строит грубо, по тем законам, которые узнал и принял в тюрьме как единственно верные. Но даже воровской кодекс на удивление человечнее новых моральных положений, которые излагает зэку один из пойманных марадеров-«сталкеров».
Героиня Чуриковой. Почему она идет за этим человеком, человеком из совершенно другой жизни? Это не любовь в привычном нам понимании. Это тяга к родственной (корявой, заблудшей, по-детски жестокой) душе, с которой героиню единит самое главное – они оба вне постепенно изменяющегося мира. Окружающая жизнь для обоих чужда и отвергаема (ею – с внутренним интеллигентским тактом, им – грубо и с долей позерства).
Зараженная деревня и обреченные на смерть два ее обитателя: АнтиАдам и АнтиЕва. Сотворение мира наоборот.
В одной из сцен Скляр смотрит на зараженную собаку: «Хоть собачья, но жизнь… Только радости нет в глазах». Радости больше нет в глазах – ее не будет еще долго, и появится она в глазах других поколений в деформированном и отпугивающем виде. Собачья жизнь…