«Свинья не может тренировать!»… — «Cuminciom ben» — хорошенькое начало!

Карло Анчелотти «Автобиография»

… Когда Карло был назначен тренером «Ювентуса», фанаты были в ярости. Игроком он успешно выступал за соперников — «Рому» и «Милан». Кроме того он тренировал «Парму». Его считали врагом. Его не принимали. Когда же его пригласили в «Ювентус» фанаты принесли на стадион баннер с надписью «Свинья не может тренировать», намекая на внешний вид Анчелотти и его происхождение из Эмилии-Романьи, региона, известного свиноводством…

Невольно вспомнилась самоирония величайшего футбольного тренера современности. Почему? Всё просто — Дмитрий Нагиев перелицевал привычный костюм-шкуру шоумена и попытался убедить публику в искусном перевоплощении. Увы, на мой взгляд, получилось не сказать, чтобы плохо, просто ужасно.

Всё никак не мог подступиться к данной картине. Шагает по стране, а я избегаю знакомства. Кричит с рекламных проспектов — опускаю или отвожу взгляд. Ну, как может ЗАДОВ… как бы помягче выразиться(?)… иметь что то общее с такой личностью как Виталий Калоев? Этого не может быть, потому что не может быть никогда. Иначе элемента комедии в столь интимной, трогательной теме не избежать. Это же пошлость. Но новый век, век гламурного величия может творить где угодно и как угодно. Как оказалось.

А телеэфир усугубляет восприятие картинки «Непрощённого». А Баннеры в раскоряк усиливают эффект. «Маэстро» зажигает рекламой МТСа. И голосом идиота разрывает ушные перепонки. Комик. Чистый комик. Ещё и занудный. Это всё равно что Савелию Крамарову поручить сыграть в «Председателе» роль Михаила Ульянова. Потеха. Издевательство. Конфуз. Поколотят. Благо, что пакостей таких не было раньше и мыслей не возникало. А здесь? Убогость. Разве нет?

И говорить об этом больно. Потому, что в основе реальная история трагедии. И тут не то, чтобы произносить какие-либо тирады, здесь открывать рот даже стыдно. А слова? Подбирать и взвешивать. Подбирать и взвешивать прежде чем уронить с губ. Перед нами людская гибель, гибель конкретной семьи. Жертвы халатной преступности вопиют к живущим. Авиакатастрофа, унесшая 70 душ. И плюсом сюда второй лайнер, грузовой.

Фильму — «Плохо, очень плохо». Печально, что мы имеем дело с актёрством как бездушным лицедейством, какая разница Петрушкой ли вырядиться или сиротливой душой прикинуться неприкаянно бродящей как тень для зрителя — это я обращаясь к главному столпу этой ленты. Как там у Владимира Семёновича Высоцкого? —

… и не церковь и ни кабак —
Ничего не свято!
Нет, ребята, все не так!
Все не так, ребята…

А ещё, что-то в лице у прототипа… — НЕ ТО. Не то, что надо. Нет духовности. Возвышающего духа. Даже в трагические минуты. Какая то однообразная скученность глаз восковой куклы. Сравните портреты Калоев (реальный) — Калоев (вымышленный).

И ещё раз о Карло Анчелотти и о «Свинье, которая не может тренировать». Его ответ злопыхателям, ЕГО ПОБЕДЫ. Пусть время расставит всё по своим местам и в истории комика ставшего трагиком.

После таких ролей, как и перед ними, НУЖНО ПОСТИТЬСЯ и нести ОБЕТ МОЛЧАНИЯ, как А. Солоницын у А. Тарковского перед «Андреем Рублёвым»… Но скомороху нашему некогда, ему бабло зарабатывать нужно…

Не часто производители кино выпускают в сезон сразу несколько лент о музыке. Речь не о мюзиклах, о рок-музыкантах чьи поэтические баллады в наш век наполняют смыслом взрослеющие толпы. Культура пения речитативом музыкальных строк, распев зарифмованных истин как тавро в распахнутые души. Слышать, слушать, нести на плечах. Переборы гитары под рёв и плач стонущих восторгом масс. И эхо пения зала в ответ на честность распахнутого нутра музыканта. Сгореть и умереть здесь не страшно, стыдно быть безликим и пресным.

Год две тысячи восемнадцатый одарил нас двумя мини шедеврами. «Звезда родилась», во истину РОДИЛАСЬ во многих душах. Пальцы в струнных партиях Брэдли Купера, что первые прикосновения к женщине, осторожно нежные, предупредительные и это под лучезарным светом двух влюблённых — ещё тот медляк… Он и воспринимается легко и прорастает удивительно быстро. Покоряя, растворяясь в тебе всем спектром цвета. Почувствовали это, настроились на минорный лад — Вы добрый слушатель на концерте, нет — тогда Ваше место в буфете, как у Игоря Скляра в картине «Год собаки»(1994г.)…

Кстати, о Игоре Скляре. Его внешнее сходство с Малеком Рами, исполнителем роли Фредди Меркьюри, идеальное. Хотя время, конечно же над ним.. . властно. Постарел.

«Богемская рапсодия» — виражами по миру. «Богемская рапсодия» — дань творчеству легенде.«Богемская рапсодия» — эпоха музыкального рассвета на все лады. Первые шаги становления и проба сил. Выражение себя и формирующийся почерк. Будни и праздники концертных дрейфов. Успех и его обратная сторона. Всё это здесь, в нескольких часах экранного времени. И пение-пение-пение. Рок-группа Queen в ореоле славы, она же, в закулисье.

А ещё слухами-сплетнями о происходящем в чужой спальне — И ЖАР ИСПАРИНЫ У ДОСУЖЕЙ ПУБЛИКИ — откройте же двери, впустите прессу, мы хотим знать! А ПО КАКОМУ, СОБСТВЕННО ПРАВУ? Свои утехи готовы выставить на обозрение? А если не утехи, то.. . минутный кашель недоразумения? Стыдитесь, же, оголтелые.

И «Дорз»(1991г.) Оливера Стоуна напоминанием о демонах Джими Моррисона в сравнении с собратом, и завистники у тела — уподобляющиеся «Амадею»(1984г.) Милоша Формана, там Сольери, здесь Пол. И денежное чванство в означенной триаде окружения как что то само собой разумеющееся. Декорации только разнятся. В остальном… люди как люди. Порочны и чисты жаждой.

Вольфганг Амадей Моцарт. Джеймс Дуглас Моррисон. Фредди Меркьюри. Лидеры.

ЛИДЕРЫ, сошедшие с небес. Сошедшие в угоду высшим силам. Несущие себя людям подобно Прометею. Обреченные на гибель. Изначально. Их жизнь в РАСТРАЧИВАНИИ. Преобразить окружающий мир и СГОРЕТЬ до срока. Кто они? Кем посланы? Не знаю. Но пришли они по НАШИ ДУШИ.

И сегодня мы стали краше.

Граница США с Мексикой человеческий серпентарий. Кого здесь только не встретишь. Змеи разных мастей во всей красе. Жалят укусами, плюются ядом, борются за выживание. А рядом паучьё с тарантулами — братья меньшие, но с тем же функционалом — добыча любой ценой. И раскалённая солнцем земля желтизной песчаного пепла под ноги. Люди вобравшие в себя ландшафтную прелесть скоры на расправу, зарежут за грош. Здесь едва ли не каждый сам за себя и сам по себе. Лишь кокаиновые мартышки ходят королями, покупая закон. Они и есть здесь закон. Раннее взросление и скорая смерть обычное явление в этих местах.

Расследование террористического акта в супермаркете выводит федерального агента Мэтта Грейвера на нефтепирата из Сомали, а затем по цепочки на воротил порошковой дури промышляющих перебросками через границу нелегалов. В целях блокирования канала предлагается операция по стравливанию преступных групп — сожрите друг друга, — как говорил генерал Пожарский в «Статском советнике», — СДД в действии.

Отечественный «законник», в прошлом майор Коренев, он же Гоша Куценко, устроил «кодлам» большой «сходняк» на природе, а потом спровоцировал выстрелом массовую зачистку. Братва поредела в междоусобной бойне и жало змеи оказалось вырванным. Помните «Антикиллер»? Но это российская практика. К тому же у МВД и размах скромнее.

Американцы пошли иным путём. На территории суверенного государства творят сущий беспредел прямо посреди бела дня. Крошат людей в фарш, крадут необходимое. И на рысях к себе, в «штаты». Смена потного белья на свежее как обеление самих себя пред чужими очами и новые роли в миротворческих костюмах на показ. Верьте нам люди. А дальше? Опять мчат туда же откуда вернулись пару дней назад. К границе, за границу. Зачем? Вернуть похищенное? Облагодетельствовать? Поиграть в мужские игры? Наверное. Однако их игры вызывают недоверие даже у девочки подростка. Сплошное плутовство. Ряженые творят скоморошнический бал. А значит «тёплая» встреча обеспечена — добро пожаловать.

Мне показалось, что здесь слишком много бестолковой беготни и присутствует излишняя скорость. Накручиваемая виток за витком. Как будто бы режиссер выписывал «волшебные пендели» всему, что только видел боясь потери темпа зрелища. Нет? Не согласны? И преуспев в этом, совсем утомил. Как бы это так выразить? Нет глубины кадра. За первыми рядами не чувствуется зал. Пустота какая то. Обманка. Не находите?

Актёры хороши. Лицами. Привлечёнными к работе. Но, увы, образы их, главным архитектором ленты, для нас зрителей, до конца не раскрыты. Едва ли не пару из «Универсального солдата» — Дольф Лундгрен — Жан-Клод Ван Дамм, мы наблюдаем. Две бестолочи, лишённые человечьей речи.

Но, о вкусах не спорят.

Посмотреть и забыть.

Фильм скорее понравился нежели разочаровал. Здесь всё умеренно и мысль, и экшн. Они почти уравняли друг друга. Психологизм тоже присутствует, но для этого жанра он менее значим. Наверное. Хотя для юношества это какая-никакая обёртка и глянец более привлекателен в отличии от серости пергамента. Человеческие ценности в морали.

Странно, рецензию на «Убийца 2» заканчивал воспоминанием «Универсального солдата», так, вскользь, между делом, пробросом мысли. Но следующий фильм материализовался едва ли не тем же пучком спектра для осознания. Платформы едва ли не одинаковы. Как это там в «Солярисе» было? Разумная субстанция просканировала мозг во время сна и материализовала сущим самое ценное? Так примерно? Ну чем ни «Хроники Акаши» и Современное Информационное Поле с коллективным бессознательным? Впрочем, я отвлёкся.

Вопросы бессмертия в новый век при новых возможностях, хотя ещё и иллюзорных, но вот-вот, кажется «станущими»(станут) вполне осязаемыми. Кто из простых смертных не мечтал об этом? А великие? Эпос от Чингисхана до Иосифа Сталина пылит этим. Желанием второй жизни, — СЛАДКОЙ, ВЕЛИЧЕСТВЕННОЙ и главное ВЛАСТНОЙ пропитаны думы едва ли не всех диктаторов. А мудрецов? Нет. Им и одной жизни много.

Итак, одни идут в поход за ВЕЧНОСТЬЮ едва ли не заключая союзы с самим дьяволом, вспомните хотя бы «Дракулу» Брэма Стокера. Помните как мастерски сервировал Ф. Ф. Коппола в 1992году тему? Другие ищут чудодейственные крема и притирки — продлить молодость, разгладить морщины, балуются ботексными укольчиками- косметическая отрасль зажигает. Третьи уповают на научные ноу-хау — КЛОНИРОВАНИЕ. Овечка Долли, бабушка научной лаборатории задала направление поиску. И лишь сакральная сущность — ДУША, преградой и тормозящим локомотивом. Кинематограф, в отличии от учёных мужей давно уже пустился во все тяжкие — сценарии какие угодно, версии самые разнообразные, то фэнтези воспроизведено, то мертвецы оживают. И множится-множится мысль теперь уже фильмами-клонами. И реки крови, и горы трупов, и вывихи сознания всё в одну кучу. Пусть публика ест посытнее.

Глядя на Киану Ривза в этой картине, подумал, что же уготовили ему сценаристы. Во что он верит? Чем станет нас убеждать? Чем угощать? Исчадие ли он зла на побегушках Сатаны или косметический шарлатан в услужении стареющих дам? Учёный биолог? Ах, вот так, значит! Что ж, хорошо. Посмотрим.

И Хари с Крисом Кельвином отголоском напоминания о «Солярисе», 1972 года. И пары Н. Бондарчук — Д. Банионис в перекличке с Д. Клуни — Н. Макэлхон «Солярисом», 2002 года. И звучащая здесь музыка (при создании «оттиска») привет Стивену Содербергу и «его» космосу. Клоны-клоны-клоны и тот же ужас в глазах «первооткрывателя». ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ УЖАС. Реальный. Уготованный каждому из нас, соприкоснись мы с подобным. Ужас — без отрывания голов, как это сейчас практикуется на фабрике киногрёз. А оторвали бы — насмешили, потешили…

Каков итог? Версия получилась весьма симпатичной и любопытной. Зигзаги поворотов сценария долгое время удерживают зрителя в неведении — что ожидает нас дальше, что именно придумали создатели ленты, в какие дебри мы можем погрузиться. Увидим ли здесь хоррор ужаса или авторы предпримут драйвы погони? Взломают размеренную покойность(т. е. спокойствие) души учёного или ему удастся избежать сумасшествия? Дополнительный плюс фильму — размышления главного персонажа. Это хоть как то наполняет обычно заштампованную кукольность Голливуда здравым рассудком, размягчает панцирность позвоночной конструкции делая её более подвижной. Вот за это, спасибо. Не ожидал.

Минус. Думаю несколько не адекватная подача Ривзом главного персонажа. Сейчас Киану 54 года. Это уже не тот Джонни Юта из 1991 года «На гребне волны». Там ему — 27. И даже не Нео из «Матрицы» 1999г. — тридцатипятилетний. Здесь он несколько потяжелел объёмом, вес — в телосложении заметен. Проблема в том, что он пытается быть если не мальчиком, то всё тем же молодцеватым юношей. Так показалось. У меня это вызвало улыбку.

Но будем снисходительными.

Иду по следу, как гончая мчусь
Верю в победу, не обернусь
На окрик сзади, на жало сталь
То сгусток мрази, людская тварь
Цинизмом ненависти плюёт
От вседозволенности блюёт
Петлю намордника, я ему
Злодею, гения моему.

«Настоящее преступление» и ироничный «хохотун», а именно таков ярлык «амплуа» образа Джима Керри после выхода «Маски», в сложной характерной роли. Седая борода приданием дополнительной серьёзности инспектору полиции. Один год ему до выхода в отставку. Один год ему до пенсии. Переворачивай последнюю страницу и подводи итоговую черту под размышления что удалось, что упустил. Жизнь растрачена. Жизнь выпита до дна. На что ушли лучшие годы? Погони, расследования, отребье людское.

Рисуй эту картину автор в декорациях США, с воем сирен полицейских машин, в проспектах мегаполиса разворачивая сюжетные перипетии, и зритель бы увидел совершенно иное кино. Широкое, разливающееся, привычное. И отторжения бы не было. И русло сюжета в привычных изгибах. Но мы не в Америке. В Европе происходят события. И не в лучшей её части, что уж греха таить. Польша в постсоветском пространстве в каждого из нас. И весь бывший социалистический лагерь ещё долго будет малеваться в чёрные тона общего негатива. Вот она одна из нор Империи Зла, — говорит автор. Вот, дескать каково наследие того упадка, что стало в наши дни утопией мысли коммунизма. Не в этом ли кроется разгадка серости анжуражной составляющей? Лица без позитива эмоции, угрюмость городских пейзажей, комнаты — каморочной зажатостью в узости стен. Всё тут дышит чернушной депрессией. Режиссёр намерено мажет грязевыми тонами своё детище. Понимал ли что создаёт? Отдавал ли себе отчёт в том что творит? Неужели считал, что топовое лицо перевоплотившегося шута вознесёт картину? В итоге впечатления двоякие, а рейтинг у ленты крайне низкий. Хотя кино не настолько уж и плохонькое…

Закрытый клуб сексуальных утех с изощрёнными фантазиями мужчин ещё недавно привлекал публику. «Клетка», где голые телеса дам в реальных сценах садо-мазо. Где можно было ни только смотреть, но и принимать участие. И женщины рабыни послушной глиной в руках эстетствующей публики. Обуревающая плоть вихревым состоянием воспалённого сознания. Моральные ли уроды стекались сюда или это высвобождение животного начала так притягательно было? Унижение, доминирование, сладостная боль всё в этих стенах. С гранями дозволенного и без таковых. Утеха в потехе. Поговаривают, что в числе зрителей и стражи Фемиды проводили здесь свой досуг. «Однополчане» от тягот службы тут «отдыхали» душой. А может быть расслаблялись и телом? Куражились в вакханалии забав?

Но случилось то, что когда-то должно было произойти. Кто-то заигрался. Кто-то «завязался». В буквальном смысле. Был завязан узлами и кляп в рот. Да так и не пришёл в изначальное состояние. Свободное от пут. Итог? Смерть. Взрослые игры привели к печальным последствиям. А виновника нет. А подозреваемых, тоже. А «замазанность» в этом слуг закона придаёт делу совсем нежелательный аспект. И оно тихо спущено на тормозах. И в архив, как «висяк» отправлено. Клуб закрыт. «Гетеры» разогнаны.

Неожиданная «зацепка» даёт шанс в распутывании этой истории. Ветеран сыска решает тряхнуть нафталиновую пыль. Подозреваемый есть. Остаётся лишь доказать вину. Но всё ли просто как кажется?

Зрителю хочется пожелать терпения и усидчивости. Криминальный триллер воспринимается вполне адекватно когда есть понимание, что автор хоть и переперчил, и пересолил своё «варево», но сделал, скорее всего, это намерено. Любители детективных сюжетов разглядят минимализм гламура, политический окрас и путаные следы борьбы добра со злом. Что ж, этого достаточно для полутора часов у экрана.

Весьма ровная, смотрибельная картина получилась. Музыкальная мелодрама с ироничными выпадами в сторону семья-дети, муж-жена, потерять-обрести и просто дружбе. Лёгкий скетч-коктейль под напевы "Пикника" и протяжные растяжки словно мины Ильи Лагутенко. Лидер "Бригады С" ближе к финальным аккордам в паутине морщин под "Наутилус Помпилиус". Но с крыльями за спиной.
С причала рыбачил апостол Андрей
а Спаситель ходил по воде.
И Андрей доставал из воды пескарей
а Спаситель погибших людей...
Две неприкаянные души брошены судьбой в объятия друг друга. Она, девочка подросток в больничных пенатах "приличной" клиники. Он, рокер-музыкант захлёбывающийся от бешеного ритма темпа жизни. Здесь же, в отдельной комнате-палате, покой обретший. Под присмотром эскулапов в белых халатах, оба. Больница - это всегда фифти-фифти, как говорится. 50 на 50. Всё зависит от того, куда качнётся маятник событий? На погост понесут из этих светлых хором или всё же удастся вырваться из когтистых лап старухи с косой и "пошустрить" ещё чуток. Катя и Олег, Олег и Катя из кадра в кадр. Лет тридцать меж ними пропастью. И один дополняет другого. Оттеняя и встраиваясь в общий ритм хоровода сцен.
Её история - выбракованная ненужность от распавшегося когда то брака. Задиристая нетерпеливость в характере защитным механизмом обитания. Ни отца, ни матери. По сути. Как трава в поле растёт. Предательство взрослых людей изведавшая.
Предательство и певцу в россыпи. От самых близких. От самых дорогих. От тех, с кем со студенческого голодного времени набором высоты. От тех, с кем узы Геменея в радости и горестях. От "ближнего круга" сценической куражности.
Так что же делать? Отдать себя на растерзание "больничным клопам"? Тихо умереть? А не пошли бы Вы все к чертям собачьим! Я ещё здесь! Я хочу жить! Я буду жить! Так, примерно звучит колокольный перезвон их голосов. И он обретает в её лице дочь, она - отца. И двухколёсный железный конь мчит их в вихревую купель. Под омовение цивилизации. Попробуем это, полакомимся тем, напомним о себе здесь...И внутренний творец жаром из его души, торя путь ей, бескорыстной, чистой, обделённой....
Обычно участие Ивана Охлобыстина выливается в некий пародийный китч. Сама харизма его личности растворяет все мыслимые барьеры сдерживающих рамок. Он не может удержаться в существе картинки "от и до", разрывает пространство, "тянет на себя" повествовательность сюжета, если хотите. В данной же работе, присутствует определённая умеренность. Мудрость ли это? Вряд ли, жизненный путь, пройденный этим человеком весьма витиеват. А вот то, что тут он как раз не столь криклик, а наоборот, сдержан, позволяет созерцать действие без "подпрыгивания в кресле" на экспромты кривляний. Лишь этюд на сцене клуба в запои пения бликом, но он органичен. Отторжения не вызывает.

Я, словно бабочка к огню
Стремилась так неодолимо
В любовь, в волшебную страну,
Где назовут меня любимой.
Где бесподобен день любой,
Где не страшилась я б ненастья.
Прекрасная страна — любовь,
Ведь только в ней бывает счастье.

Давайте посмеёмся вместе. Давайте поиронизируем над этой уже не девочкой. Жюльет Бинош в улыбке.

«Впусти солнце» говорит режиссёр своим фильмом. И обращение его конечно же адресовано этой очаровательной, не растерявшей следы былой красоты, француженке. Но позвольте, о впускании какого именно солнца идёт речь? Переступив 50-летний барьер, Изабель так и не обрела подлинного счастья. Того счастья, которое как ей кажется, должно лучиться постоянной любовью. Чтобы воспарять, отталкиваясь от сутолоки земной тверди, летать, совершенно потеряв голову. И потому впускает к себе в спальню то одно «солнце», то другое, то третье. И это только те «светила» что скрашивают серость сегодняшних дней. А годков то за спиной натикало ой как не мало, неужто только в этом возрасте решилась на кардинальные шаги? На курсистку она мало похожа. На тихоню, тоже. Так в чём же дело? Не то «солнце» грело? Или не те?

Вниманию зрителя тонкая органика творческой души. При этом души зажатой в женском теле. Её семейный мир недавно рухнул. Развод. Расставание. Пепелище. Периодически бывший муж проведывает свою «прежнюю». Ребёнок 10 лет сплачивает два разбитых сердца. И именно он одним из «впущенных солнц». Вот так вот. Просто. По родственному. По приятельски. Это «близкое солнце»

С «циничным солнцем» всё иначе. Фантазии различные и теплота в сексе удовлетворяющая. Но как только перешёл рамки дозволенного, как только попытался помыкать, да ещё и…, сразу разрыв. Подите вон. Оставьте нас. Так с кем же она была? Мерзавец? Да. Он самый. Неужели не понимала и не отдавала себе самой отчёт в этом? А вот и нет. Доверительно беседуя с приятельницей весьма красочно живописует свои полётные горизонты в минуты слияния тел и овечьей кротости здесь нет и следа.

«Нерешительное солнце». Ах какая удивительная притягательность в этом лице, облике, стати. Актёр на сцене, он не менее драматичен в жизни. Он словно котёл паровоза требующий постоянно угля для жара и скорости. Без эмоций, ничто. Расшевелить его, та ещё забава… Подобно женщине — и хочет, и сомневается. Намерен ли он флиртуя уговаривать? Боже упаси. Это Вы должны его растормошить расшевелив. Загорается быстро. Остывает, в один момент. На утро начнёте с ним «за вчерашнее», — откажется, отопрётся…

Эх, солнце-солнце, причитает Изабель. Три солнца и ни одно «не пронимает» до косточек… Несчастная я несчастная… баба. «Какое ещё солнце впустить»? А-у, светило! Думаете этим всё ограничивается? Какой там. В ресторане «танцующее солнце» растревожило. В товарищах с советами «не приблизившееся к орбите солнце» говорит и говорит, наставничает и поучает. А вот и экстрасенс появляется. И по фото о «солнцах» показанных зрителю рассказывает и о тех, что за кадром остались кое-что проясняет… Ай-да художница, ай-да шалунья.

Последние кадры ширящейся улыбкой в экран. Прозрела? Успокоилась? Отвела душу? А может быть «новое солнце» для себя разглядела? И потому столь масленым стал взгляд?

Лёгкий комедийно-мелодрамотичный сюжет о поиске любви. Одной, единственной. На всю жизнь. О копаниях в людях и о самокопаниях. Неспокойная, тревожная натура перед нами. Где то даже невротик. Но и ей так хочется обрести ускользающее, мимолётное чувство. А есть ли оно в нашем мире? Может быть его стоит культивировать в себе? И быть более снисходительным к окружающим? Поймёт это, и успокоится. Хотя… Психотип не тот.

Нам же остаются переживания и улыбки.

Британская провинция на экране. Неспешная жизнь небольшого городка. Конец 50-х годов прошлого века. Время здесь не бежит, а медленно течёт. Все знают всех. И всё про всех. Ничего нельзя утаить. Ты как на ладони. Едва ли не под микроскопом. Устоявшийся социум с налаженным бытом. Куры несутся и коровы доятся можно сказать про эту округу ибо событий тут нет, а сенсаций тем более. Вчера как сегодня. А завтра как сегодня.

Рутинную скуку решает расшевелить уже не молодая, но ещё и не старая вдова Флоренс Грин. Сколько ей на вид? Лет 40 с хвостиком. Что-то около того. Она страстный книгочей. И именно порывом души решает одарить эту сонную округу. Вам приходилось видеть одержимых какой-либо идеей людей? Все их силы направлены на плод мечтаний. Не остановятся и не свернут с пути пока не воплотят задуманное. Её миссия — магазин книг в этой провинциальной усыпальнице. Ничего подобного в округе и близко нет. И не барыш, в устремлённости с жаждой наживы желанием. Служение людям — чистотой порыва. Что Вы хотите, автор же говорит, что за окном конец 50-х годов прошлого века. Радио — в полный рост вещает. Телевидение — первые шаги малолетнего ребёнка делает. Чтение, открывало горизонты тогда.

Но у любой идеи как известно есть сторонники, а есть и противники. Галдёж сплетен не избежать. Пересудов и кривотолков, масса. А как же иначе? Ты новатор и ничего подобного ранее не было. Косых взглядов уйма. Шипения змей всё отчётливее. Пугают пытаясь ужалить. Нападение? Нет. Открытую форму агрессии люди предпочитают маскировать интригами.

А дальше как в сказке. Стоит только настроиться на соответствующий лад. Седовласый рыцарь вступается за прелестную диву. Приглашает её в свой дворец. Ведёт аристократическую беседу предлагая своё покровительство. К английскому чаю испечён по заказу кекс венчающий застольную трапезу… Но силы зла тоже не дремлют. Схватка-пикировка с циничной и скрытной ведьмой истощает силы витязя. Сети, расставленные улыбающейся лицемеркой, коварством лет, пропитаны. В них гибнут, словно мотыльки, в паучьей липкости люди. Предательство и вероломство, цинизмом низменности, произрастает. Люди в масках и без, основой картины.

Голоса с их игрой сулящей,
Взгляды яростной черноты,
Опалённые и палящие
Роковые рты -

О, я с Вами легко боролась!
Но, — что делаете со мной
Вы, насмешка в глазах, и в голосе
Холодок родной.

Фильм богат множеством мелких вкраплений передающих характеры чопорных британцев. Аристократизм до самолюбования, бедность, до твёрдой оплаты стоимости труда ребёнка. Сдержанная холодность и стоическая выдержка без эмоциональных слёз. И всё это на фоне величественных пейзажей с береговыми изгибами у моря. Чего стоит только одна сцена с гуляющим по ковыльному полю ветром. Ну, разве не Г. Рерберг в вихревом повторении по смрадному озёрному загустению Зоны, что у А. Тарковского в «Сталкере»?

Кстати. Во Франции, роман «Лолита», о котором здесь так много говорят, издан 15 сентября 1955 года (на английском языке). Американские издатели, по цензурным соображениям, были не готовы выпускать книгу.

В США, книга вышла лишь 18 августа 1958 года.

Криминальный триллер с дерзким, вооружённым ограблением банка в Бельгийском Королевстве. Центр Европы, наши дни. Оторопь ужаса от агрессивной жестокости.

Фильм начинается экскурсом в историю. С 1982 по 1985 годы по стране прокатилась череда дерзких преступлений. С автоматами на перевес, в масках налётчики не только очищали кассы, но и отстреливали случайных свидетелей. Жалости не было ни к кому. «Прованские убийцы», так их именовали. Мотивы поступков, не ясны. Одной из наиболее приемлемых для понимания версий была — террористическая провокация. Деньги — лишь закамуфлированная обёртка, цель — посеять панику и страх в обществе. Дестабилизация была необходима кому то. Но для чего и зачем? Властную ли верхушка подобным образом хотели подтолкнуть к ответным шагам или смещение с постов неугодных было задумкой, как знать?

Не бойцы ли силового спецназа тут упражнялись? Уж весьма профессиональная работа просматривается. Здесь не любители, здесь определённо мастера высокой квалификации прилагали руку. Вариант? Но зацепок нет. Но следы заметены начисто…

А потом раз и… всё стихло. Куда они делись? Что с ними стало? Затаились до поры? Легли на дно? Одумались? Ждут своего часа? Когда вновь застучат их автоматы?

Тайный информатор, спустя 30 лет даёт нить в руки правоохранительных органов…

Команда. Хорошо, когда она есть. Команда. Люди настолько грамотно подобраны что с ними и сам чёрт не страшен. А не тряхнуть ли «сонное царство»? Не срубить ли деньжат? Да так, чтобы хватило надолго. Может быть до конца дней. И безбедное житьё не существованием, а орлиным парением высоко-высоко. И продумав дерзкий план, подобрав искусных исполнителей, всё взвесив не один раз из тюрьмы совершает побег матёрый «волк». С подельниками он намерен провернуть дерзкое ограбление.

Три сюжетные линии выносит режиссёрский дуэт на суд зрителей. И их развивает. Переплетение кадров таково, что ни сразу и можешь понять с чем именно пришлось столкнуться. Некая путаность сбивает с толка. Можно ли объединить преступные проявления «тогда» с сейчас? Расколотую ли группу мы наблюдаем или всё это отдельные звенья не имеющие отношения друг к другу? Ясность приходит ближе к окончанию ленты. Впрочем, так и должно быть в картинах подобного жанра.

Когда минyты pоковые настают
И волны чеpные до неба достают -
В недобpый час, в недобpый час
Мы повтоpяем как все люди у черты:
Помилyй господи нас гpешных и спаси
В котоpый pаз, а котоpый pаз

Хитросплетением, отчасти, это напомнило «Статского советника»(2005г.). Несколькими сценами реалистичной уличной пальбы — «Схватку»(1995г.)

Весьма колоритны сцены тюремного быта. Одиночная камера, «намордник», внутреннее убранство, а равно кафельная плитка… Сцена нападения на этот «замок», пробуждает улыбку. Впрочем, если авторы это так показывают, и при этом комичности отторжения столь «щадящий» режим не вызывает, значит у них всё там и на самом деле именно так. Что тут скажешь? Весьма необычно. Курорт. Как есть курорт. Нам же для общего, так сказать, кругозора, тоже полезно об этом знать. Мы и они. Такие разные. И на таких эволюционных ступенях прибывающие.

Необычный британский фильм.

Здесь нет американского отточенного глянца, французского шарма, русской сентиментальности. С первых кадров вообще (так мне показалось) отсутствует поэтика кино- притягательность, втягивающая, вбирающая в себя. Вяжущая сухость сюжета, блеклость лиц как набившая оскомину- ОВСЯНКА, сэр… Что делать, матушка Англия во всей красе.

В первых кадрах привлекает игра Питера Вона (как никак на момент съемок ему 80 лет), он был прекрасным слугой «На исходе дня»(в 1993г.), хорош и крепок он и здесь, хотя не долго- его смерть создатель запланировал в самом начале. Уход близкого человека не вызвал плача и надрывных стонов ни дочери с сыном, не жены с внуками. Каждый продолжает свой жизненный забег: пытается устроить личную жизнь (Пола), тонет в делах бизнеса(Бобби), не знает куда себя деть (Мэй).

Здесь на первый план выходит Даррен(Д. Крейг) — вот уж поистине потрясающий персонаж. Рабочий-плотник. Щетина ставшая бородой, магнетизм прищура глаз, не замысловатая биография, открытость в общении- и Мэй попадает под его обаяние…
А дальше-
… СПЛОШНАЯ НЕЛОВКОСТЬ. Неловкость за то, свидетелем чего ты являешься- прямо как у А. С. Пушкина в «Пиковой даме» (… Германн был свидетелем отвратительных таинств ее туалета).

Поймал себя на мысли будто бы подсматриваю за происходящим в замочную скважину. И опять все та же НЕЛОВКОСТЬ. Да-да, чувство неловкости за возрастную даму. За безрассудность поступка, невоздержанность, распущенность и так далее и так далее.

Или может быть действительно-.. . что сладостно, то и бессовестно (Забар Юлии в «Табор уходит в небо»). Может быть.
Вопиет мораль и нравственные нормы.

Впрочем, режиссеру удалось «меня зацепить»- включилось мышление.
Значит цель им достигнута- он вывел меня на разговор с самим собой.
Украшение картины дуэт Энн Рейд- Дэниел Крэйг, хороша Катрин Блэдшоу.

И еще. Удивительно, что у «действующего» агента 007 (Д. Крэйг) было ОБЫЧНОЕ, ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ прошлое. И оно нисколько не уступает ему нынешнему.

Смотрите хорошее кино.

Как то Г. Тараторкин вспоминая А. Кайдановского сказал — есть люди, которые нас тревожат… Вот и этот фильм — тревожит, не отпускает, возвращает к себе. Женская аудитория (в большинстве своем) найдет в этом кино мало привлекательного: не устроенный мужчина, квартирка без мебели, отсутствие лирики романтизма и в довершение — совершенно животный секс. Спаривание. И все это повторяется-повторяется-повторяется. Странное кино. Десять — максимум пятнадцать минут и можно переключать каналы…

А между тем, лишь после эпатирования зрителя, режиссер начинает возвращаться на привычные рельсы классической мелодрамы. Инстинкт самца воспетый в первой части фильма плавно перетекает в душевный плач поиска своей незнакомки. Где ты? Где ты? Я ничего не знаю о тебе. Близость тел лишь подстегнула струны души. Проснулись чувства… Природа человека заставляет делать следующий шаг, шаги…

Вот она ПОРА ЛЮБВИ. Но предмета обожания нет. И что же теперь? Встречи по средам никак не сольются в мелодию гармонии — насладиться, испить, говорить, дышать ею и вместе с ней… Ну (да, именно так), где же, где же ты? Ее нет рядом. И мир крутится все тем же социумом — случайная молодая плоть разделившая ночь, хохочущая и не умолкающая в постельном щебетании (он бежит от нее как от чумы), брат с полубезумными глазами вселившийся до среды в его дом (только до среды — ОНА ПРИДЕТ в среду), коллега по работе — бармен, кому он может рассказать о СВОЕЙ ЖЕНЩИНЕ,
и ожидание,
ожидание,
ожидание.

Постепенно прорисовывается и мир нашей героини (внутренний и внешний). Ее образ, быт, характер, стержень скрепляющий хрупкую конструкцию приоткрывают окружающие и близкие для нее люди — подруги, муж, сын…

В этой части фильма уже нет никакой животной страсти — теперь только наслаждение и созерцание от происходящего. Все для зрителя. И она — ЖЕНЩИНА, на сцене подвального театра, для зрителя.

Замечательная игра в фильме Тимоти Сполла (муж). Мне не приходилось его видеть «со времен Б. Бертолуччи ("Под покровом небес»), а там он был с Д. Малковичем чрезвычайно колоритен. Такое впечатление, что повзрослев на 10 лет его герой женился и из Африки благополучно перебрался в Лондон. Вот она преемственность кино.

Конечно же фильм перекликается с прекрасным творением Луи Маля «Ущерб», глянцем «9,5 недель» и вместе с тем перед нами еще одна удивительная история о человеческих взаимоотношениях.

Очаровательное кино для лирически настроенных мужчин.
Спасибо создателям.
Прекрасно.

Отстраненные, смутные детские воспоминания отца. Двор, дорога, машина, радость встречи- вот первый видеоряд рисующие перед нами подсознательное Кайзы (ПОДСОЗНАТЕЛЬНОЕ — слой сознания, прикрытый сознанием и обнаруживающий себя явно только в особых случаях (сновидения, гипнотическое состояние, оговорки, описки, др. ошибочные действия…)
Всё это так знакомо каждому из нас.

События разворачиваются через линию матери (тяжелое состояние, больница и возможная близкая смерть). Последняя просьба — объединить дочь с отцом и увидеть их вместе…
И вот общий вояж — начало пути мытарств.
Слова, диалоги. Не о чем говорить усугубляемое алкогольной зависимостью.
Кажется, что здесь такого необычного в истории спивающегося человека? О чем режиссер решил нам поведать? Каков мотив этого сюжета? Банальщина?
Нет. Не банальщина.
Предательство.
Предательство самым близким тебе человеком.
Ударить можно и словом, это иногда больнее.

А он ведь был успешным мастером буровой. Человеком с профессией и деньгами.
Ударить можно и словом, это иногда больнее.

И вся жизнь под откос и на слом. И не стало привычного мира, а наступил период забытья.
Ударить можно и словом, это иногда больнее.

Приходя в сознание он до сих пор пытается осмыслить и понять- как? Почему? Но душевная боль столь нестерпима, что единственное спасение — скорейшее возвращение в своё затуманенное я.
Ударить можно и словом, это иногда больнее.

Довериться?.. . и дочери он раскрывает то, что раскололо его жизни на «до» и «после».
А личность, мужское естество, сила души за всем этим пьяным налётом, перед нами раскрывается в самом конце фильма. Через ПОСТУПОК.
И комок подступает к горлу…
Пошутить бы в противовес сказанному?
… как там в «Собачьем сердце» у М. А. Булгакова? — Потаскуха была моя бабушка, царство ей небесное…
Да, уж… Лучше и не скажешь.

Сдержанное, размеренное и очень достойное кино.

В жизни, как в темной чаще,
Каждый чуть-чуть пропащий,
Как заблудившиеся дети.
Ищут друг друга слепо,
Словно в бреду нелепом,
Зовут того, кто не ответит.
Три молодёжные миниатюры о превратностях любви. Нашёл своё счастье — хорошо. Обрёл вторую половину — замечательно. Но. То ли это самое, что искал? Не ошибся ли в многообразии лиц? А что если суженный начинает помыкать тобой с самого начала? Что если лишь своё «я» уважает и ценит? Занудством проводит свою волю в отношения. А жизнь, между тем, ежедневно готовит искусительную провокацию. Вокруг так много свободных и не менее романтичных особ. Так и хочется… поговорить о поэзии, об искусстве. Случайности бывают всякие. Случайности бывают разные. И первая «случайность», самая очаровательная в этом сборнике — «Половинки». Девушка на парне.
А вот и эпилог, в краткий сюжет подоспел —

День у ночи во власти,
Утро сулит ненастье,
Грядущий день встаёт из мрака;
Может быть кто-то свыше,
Горе твоё услышит,
Когда б ты только смел заплакать.

Картина вторая. Печали полная. «Чистый взгляд». Что есть очки? Близорукость ли это или наоборот — дальнозоркость. По мнению одних — крах, в слепоте туманящий будущность. Иное мнение — более чёткая различимость того с кем ты и кто именно вблизи тебя. Пребывал вот так вот долгое время с человеком, любил его, свыкся как с самим собой, а потом раз, и всё. Открылось то, что ранее ускользало. Пелена с глаз упала? Почти. Только наоборот получилось — очки позволили рассмотреть предмет обожания лучше. И ясность полная.

В поисках вольной воли,
Люди, как лодки в море,
Бесцельно носятся по свету;
В этих волнах безлюдных
Встретится дважды трудно
Тем, кто поверит слепо ветру.

«Кошмар на курорте» заключительная часть этой трилогии. И тут свои «тараканы». Без схожести с теми, что были и в первой «главе», и во второй. Тут лето пленительным плеском волны к ногам. Тут солнечный юг в необозримых далях. И надо успеть многое, ведь жизнь так коротка, а попробовать хочется ото всех пирогов. А предлагаемые лакомства и ресторанным уютом, и мелодией джаз-банда, и вином с экзотикой устриц… И незнакомый принц добивающийся расположения. Всё так романтично. Всё так пленительно. И разыгрываемая партия в этот раз, могла бы звучать —

В мире соблазнов много,
Люди не верят в бога,
Но кто из них не верит в чёрта ?
Он обо всех нас помнит,
Он каждой беды виновник,
И это каждый помнит твёрдо.

Но разве не рад бы каждый
Душу продать однажды,
За всё, что так для счастья нужно ?
Ты бы дерзать не смея,
Сделал себя умнее,
Когда б ты продал чёрту душу.

Возраст, определённый для целевой аудитории, у фильма 16+. Наверное, это правильно. Вот только сама картина, на мой взгляд, для нынешней продвинутой молодёжи может оказаться слишком уж пресной. Слишком унылой, что ли. При всём многообразии ныне выпускаемого, такое кино можно показывать разве что детям 10-12 лет. Даже для 14-летнего, тут откровенная скука. О взрослом зрителе и мечтать не приходится. На такое кино пойти «нельзя». Это и не кино вовсе. Это даже, возможно не курсовая, а тем более не дипломная работа режиссёрского факультета. Это поделка на уровне школьного экспромта. Восьмой-девятый класс. Угадал? Актёры? Пока, увы, ещё не актёры.

Самое привлекательное, на мой взгляд, это выбранная форма в первой новелле. Во второй — тема очков (прозвучавшая, но не получившая достойного обрамления. Сырость несовершенства). Третья же часть, звучит как в сказке о Колобке — «и от бабушки ушёл, и от дедушки ушёл». Так и должно быть?

Тогда —
Где-то в забытых странах
Цветут на лесных полянах
Цветы твоих минувших вёсен.
Плыл бы ты в лодке легкой,
К тем берегам далеким,
Когда б имел ты пару вёсел.
Корявенькое, прямо скажу, кино.

Вот уж БРЕД редкостный. Что и не припомню, когда что-то подобное приходилось видеть!
Что в этом фильме прекрасно, так это мексиканская природа. Плюс колористика сакрального места. Зритель погружается в обломки культур ацтеков и майя. Весь воздух здесь пропитан таинством загадок. Наверное и авторский коллектив этого фильма — режиссёр и сценаристы думали примерно в этой плоскости. Минимум мысли, побольше мистического тумана вкупе с приключенческим экшном, какие-никакие персонажи в лёгкой прорисовке образов и кино готово. Что то возьмём от Индианы Джонс, что то от древних индейских народов населявших территорию, в частности какой-нибудь «затерянный город», добавим щепоть зомби-вуду увязав с местным шаманизмом и клубок событий часа на полтора раскатаем.

Всё верно. Так и есть.

Если всматриваться в эту ленту через призму сатирического опуса с иронией на ныне существующие фильмоприёмы, кино получилось — «выше крыши». То есть, запредельно роскошным. До потехи. Если подходить с меркой предвзятого критика рассчитывавшего на художественное содержание, а равно достойную игру актёрского ансамбля — полный провал. Итак, займите одну из озвученных позиций, настройтесь на поток и получайте удовольствие.

Что и кого мы здесь увидим? Два квадратных отставных рейнджера станут потешать, веселя. За плечами у них служба в Форт-Брагге, а это, если не ошибаюсь база дислокации зелёных беретов США. Что в высоту роста, что в его ширину, пропорции одни и те же. Выйдя в отставку, они наёмники у частного лица. Колесят по миру, тут срубить деньжат, там подкосить «капустки». Какая разница где? Сегодня Африка, завтра Азия, денежный эквивалент за труды лучше любого контракта. Что привело в Мексику? Так — золото, конечно же. Где то в джунглях есть древний город и благородного «металла» там видимо-невидимо. Осталось отыскать, набить карманы.

Вторая сюжетная линия, параллельная «громилам» — благая. Девушка Анна, действующая в рамках программы «Врачи без границ» оказывает посильную медицинскую помощь местным жителям, которые мрут как мухи от неизвестной болезни. Рядом с ней бойфренд подвязавшийся на том же поприще. Ко дню рождения дамы в мало проходимые дебри приезжает её сестра в сопровождении товарища. Молодой человек разрабатывает легенду о белой ведьме — местный эпос, пережиток старины.

В какой то момент пути белых людей пересекаются и они выполняют единую миссию по отделению правды от вымысла как зёрна от плевел. Истина противостоит лжи, добро злу. Зрителю — хорошие лица обывателей, называющих себя актёрами, но позабывшие примерить лицедействе маски. Такое, знаете ли, КИНО БЕЗ КИНО. Что напомнило? С чем сравнить? Сейчас-сейчас, сформулирую мысль. Пожалуй, некая схожесть с документалистикой, где вкраплением художественный образ, как правило человека, уже ушедшего. Материалов по нему нет, а показать его нужно. Как быть? Приглашается актёр «без искры», как статист, фоном — чтобы не отвлекал от главного… Вот и здесь такое же впечатление. Но, от всех сразу. Необычно.

Если бы заявленной страной произведшей фильм числилась Мексика или скажем Панама, я не удивился. Но заявленные США — вызвали недоумение.

Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши мальчишки?
Из веснушек и хлопушек,
Из линеек и батареек
Сделаны наши мальчишки,
Сделаны наши мальчишки!

Из чего же, из чего же, из чего же
Сделаны наши девчонки?
Из цветочков и звоночков,
Из тетрадок и переглядок
Сделаны наши девчонки!
Раньше мальчишки гоняли на «великах», играли в «войнушку», забавлялись машинками, пинали во дворе футбольные мячи. И всё было ясно и всё было правильно. Конечно, ведь фрейлины дворов заплетали косички, нянчились с пупсиками-куклами, пекли в песочницах куличи. И перейди кто-то из лагерей границы «нормы», не поймёт никто. Кинематограф тоже поддерживал здравый баланс. Простите, но мухи отдельно, котлеты отдельно. Роли полов с первых шагов — «в правильном направлении». А сейчас? А теперь? Теперь без разбора, тасуют, что ту колоду карт и рядят одёжками, ужимками как попало. Кто перед нами? Мужланистые девочки или феминные мальчики? Нет, здесь СРЕДНИЙ РОД. То есть как это средний? А вот так, дорогие мои, СРЕДНИЙ.

Девочке Чарли, очень нравиться возиться с мазутом, машинным маслом, нюхать пары бензина и крутить гаечными и накидными ключами гайки машины. Гаражный бокс для неё родной дом. Подлезть под пыльное днище машины — самый-самый смак. Какие к чертям собачьим пирожки бабушке, какие цветочные букеты в вазы, какие дамские наряды и украшения — что Вы! Ей бы движок перебрать или коробку передач демонтировать на старом «Корвете», а бусики, цепочки это сыночку, а не лапочке дочке.
... думаете сейчас возьмёт "огнемёт" и сожжёт всё к чертям собачьим? Почему бы и нет? В американском кино и не такое возможно.
И сказка не сказка. И комедия не комедия. Так, бред для засорения детских мозгов....
Но интересно. Интересно. Для 10 лет.

«Залив» — размышлением по турецки.

Вниманию зрителя «другое кино». Медитативное, без отчётливого очерчивания. Лишённое эмоциональной окраски. Почти лишённое. За завесой обыденности сегодняшний мир городского обывателя. Портреты людей в праздном безделии и за работой, в сумраке буден и торжественности зрелища. Что радует, что наполняет их миры смыслом? На что тратится время? Поток душ увлекает нас течением реки жизни. Они так похожи, они так различны в своих проявлениях. «Залив» ли вдавленностью в них или наоборот?

Селим возвращается из Стамбула в отчий дом. Он в Измире. Это третий по величине город Турции. Ему до тридцати. Развод с супругой поездкой на Родину. Что теперь? Как теперь? И оракул на автобусной станции ответом — будущее в Ваших руках. Автор стропит дорожный путь для понимания происходящего — я помогу, не заблудитесь. Скарб вещей коробочными упаковками — накопленный багаж возраста. Всё в них. Всё тут. Но нужны ли эти вчерашние иллюзии? Кому? Для чего? Стоило ли везти сюда весь этом хлам, — вопрошает мать, — я посмотрела, там ведь нет ничего ценного. Это лишь будет занимать место на складе, а оно нам может понадобиться.

Отстранённость отца — прячется от судебной повестки (в его-то возрасте), назидательная мать (праздная болтовня, карточные дуэли с подругами), рабочие мебельного цеха (которые целыми днями ничем не заняты), товарищ по службе (и вспомнить то его не удаётся, силясь мыслями), подруга из детского далека, вышедшая «прошлой зимой» замуж и бросающаяся в сексуальный спарринг для освежения, сестра с мужем (ни одного рационального грамма мысли), вот они сегодняшний суетливый день морского побережья.

Работать? Но в сон погружают будни офисного застолья. Выпить в кругу семьи за ужином? Даже глотка вина нет желания сделать. У Селима проблемы? Да вроде бы нет. Блаженная улыбка на его челе. Он скорее счастлив, нежели угнетён или подавлен. И именно ему режиссёр отводит роль бесстрастного наблюдателя. Не даёт оценок, не выносит суждений. Такое впечатление, что брачные оковы раскрепостили его, освободили от связывающих пут — обязан, должен, надо. А мир прибывает в этих рамках. А люди копошатся в этой ограде. Устои крепки, броня тоже.

Запах моря как запах перемен, запах свежести в распахнутость каменного мегаполиса. Селим всё более пьянеет счастьем, а окружающие надевают маски. Мать, так и вовсе противогаз. Что перед нами? Страхи. Фобии. Пугливость. Каков выход? Побег. И массовый исход цивилизации рывком от солёного бриза. А что осталось? Городская пустынность. Покинутость в спешном отъезде. Где Вы люди? Что осталось от Вас? Грязь. Только грязь. Вышел на набережную, ступил на отошедшее волнами море и увяз. По колено, по пояс. Поглощающая жижа втягиванием.

Что здесь ещё? Нищее довольство красками жизни и рыбаки бредущие с уловом. В радости. Полиция озлобившимися физиономиями полузверей. Та самая чья-то жена, что делит постель с мужчиной, пока муж в отъезде, но с мужем «в одной лодке» — брак есть брак, по возврату. А ещё грязевая лужа в Селима — пока не разделался с «наследством». Избавился — и хочется надеяться высохла, не сочится.

Суета сует нашему вниманию.

Вода, как известно устремляет свой поток с горы, вниз. Заполняя собой всё пространство. Путь человека — вверх. И финал именно такой. Разноцветьем, различием возрастов, улыбками общения неразличимого щебетания.

Первоначальная оторопь здесь, сменяется живым интересом. Разъяснения зрителю что именно происходит на экране несколько успокаивает и я бы даже сказал умиротворяет. Да, перед нами бродилка-стрелялка нового времени. Погружение в виртуальную реальность, ещё в недавнее время сводившее многих чуть ли не с ума. Засасывающее подобно пылесосу в воронку безвременья. Забыты питьё, еда, сон, секс, работа, дети, что там ещё в длинном списке бытовых радостей-надобностей. Остался только ты и плоский экран. И уровень за уровнем прохождение этапов. Зомби, а-у! Я Вас вижу. Уродливость Зоны? Пройду не замаравшись. Фрицы против Советов? Голыми руками задушу! И миры, ужастиками полнящиеся, щёлкаются как орехи. Звёзды на грудь. Личный статус задранным носом. Теперь и на реальную войну — хоть сейчас. Замочу! Завалю!

Но кукольность персонажей всегда была слабым местом. И вот наконец, свершилось. О, чудо. Здесь и сейчас нам демонстрируется завтрашний день. Скоро реалистичность станет аутентичной. Ты вживлён в мир иллюзии. Ты становишься его частью. Вот только грань дозволенности и нормы всё тоньше и тоньше. Она постепенно ускользает. Кураж ли овладевает тобой в безудержности кровавой мясорубки или психика ломается под вседозволенностью. Агрессия переносимая в киберпространство лишь порождение игры? Или наметившееся в тебе искривление личности? Если второе — тогда регресс личности. Тогда путь в один конец. В темноту сумрака. В живодёрню, с желанием лишь увеличивать дозу наркотика…

Цензоры призваны ограничивать и следить. Но ведь и они — всего лишь люди. И эмоции, чувства, желания, эгоизм никто не отменял. Будут ли они барьером? Справятся ли? По силам ли им эта задача? А как же искривление личности в противостоянии? Синдром войны от крови на руках липок. Не смыть его. Не очистить.

Форс-мажор делает союзников противниками. Остаться должен один из двух. Поединок разыгрываемым представлением. Ты или тебя. Ты или он. Цензор цензора зачистить должен. Вот это номер!

Необычное зрелище с реками крови. И повторяющийся раз за разом сюжет, как поиск выхода из лабиринта, закладкой в память. Циничность сцен, повторюсь, вызывает чувство содрогания, в начале фильма. К середине — это становится привычным. К окончанию — обыденностью кинофабрики грёз. И лишь заключительные сцены ожиданием — какой именно финал у картины.

Трагикомедия в осмыслении увиденного. Драма в переосмыслении пройденного пути.

Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлёвского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
А слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются усища,
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет,
Как подкову, кует за указом указ:
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.

Тоталитаризм. И Иванович вместо Ильича со сцены. И бороды в КВНе под запретом ибо сам Карл Маркс и Фридрих Энгельс носители бород. И Робинович в космос никогда не может быть запущен даже в сценическом обрамлении, при массовом скоплении публики. Малкин может. Но это ещё надо проверить какой это Малкин. Хотя «там где надо» проверили-перепроверили не один раз. Ибо мало ли что? А он с дипломом и паспортом — прости, прощай! Ха-ха, ха-ха. С Родины и сразу на историческую Родину! Без возврата! Смешно. Конечно же смешно. 1984 год на дворе. КПСС у власти.

И коньяк в кровь для постоянного разгона налипающей хмари. И понимание, что жить так нельзя, потому что говорить хочешь, но не можешь. И пошлость про обезьяну снятым намордником в дозволении. Ошейник поводка с цепью — как только повернул «морду» вправо или влево. Не сметь. Фу, нельзя. А сыну наказ — думай что поёшь, про пионерию, страны Советов. А себе — закрытую дверь в отдельную комнату в семейном гнезде. Смешной человек вернулся домой. Смешной человек плачет внутрь себя самого.

А вокруг прилизанные угодливо слащавые лица без погон, но в чинах почитания. Кто-то просто филёр в гостиничном коридоре берущий на карандаш каждый «туалетный» пшик, кто-то приставленный «ординарец» аккуратно формирующий досье. Здесь же и громилы-молотобойцы — исполним, доставим, сопроводим. Какая разница какое время суток? Кому какое дело хочешь ты или нет? В постели? Значит поднять с этой постели! В машину его! В самолёт, скорее! К трапу авто! Байконур? Казахстан? И что из того? Сладкая жизнь. Действительно, и чего ему не хватает, — восклицает генеральский чин. Будь холуём, прогибайся в подобострастии улыбаясь и ты в вечном фаворе! Сыр в масле. Вон их сколько коленопреклонённых за роскошеством стола. Все к месту. Друзья.

Иосиф Виссарионович давно как почил, а нравы, порядки едва ли не те же. Система! Да.

«Юморист» Борис Михайлович в декорациях советского счастья. Колесящий по стране в шоу праздничных веселий. Острый ум, мастер слова, неординарность личность. Как такого оставить без внимания? Он в каждом кадре. Словно под объективами фотовспышек. В анфас и в профиль. Его, разве что только не прослушивают и не пишут. В домашней тиши.

Режиссёру удалось создать весьма характерный коллаж в минимализме декорационных изысков. Сцены вне помещения можно пересчитать по пальцам одной руки. Но не в этом ли ещё одна мысль-метафора для «комнатного растения», каким является «свободный глашатай» обращающийся к массе?

А финальные кадры с «римскими термами» и вовсе величественны. Как тут не вспомнить исторические хроники страны Советов и Бериевский победный клич у неостывшего ещё тела вождя: «Хрусталёв, машину!» (привет А. Герману). Ну разве не прекрасно потешна эта развязка? «Король умер — да здравствует король!»

Жил Александр Герцевич,
Еврейский музыкант, —
Он Шуберта наверчивал,
Как чистый бриллиант.
И всласть, с утра до вечера,
Заученную вхруст,
Одну сонату вечную
Играл он наизусть…

«Сталкер» Андрея Тарковского, «Пикникна обочине» Аркадия Стругацкого, Бориса Стругацкого всплывают ассоциацией когда в кинематографической среде воскресает такое понятие как «Зона». И троица путников А. Кайдановский, А. Солоницын, Н. Гринько, они же Проводник, Писатель, Профессор в таинстве познания неизвестного. Комнату ли ищут, к себе ли прокладывают тропы. Две серии на два с половиной часа размышлениями, разговорами. А потом была Припять. А потом был Чернобыль. И реальность едва ли не повторила фантазию. И не остыло ещё ничего. И продолжает жить. Вымысел стал для нас также осязаем как зачумлённый остров, периметром обнесённый. Ходоки блуждают, ротозеи развлекаются, скользкие типы «хабар» барыша высматривают, найдя, скармливают.

От лица едва ли не апостола новой веры вёлся повествовательный рассказ в советской классике, он подобно экзотическому гуру определял путь, указывал направление, задавал ритм. С ним спорили и не соглашались. Его били. Но шли. Шли именно за ним. Либо туда, куда указывал он. Конечно, знаток и хозяин в этой среде был один. И страх, усмирял эго.

Совершенно иной герой предлагается режиссёрским дуэтом из Испании. Внимание зрителя концентрируется на Эктори Урия. Полицейский инспектор начинает расследование преступления. Убийство со следами людоедства в первой части шестисерийной саги. Найти преступника и понять что именно произошло, такова наживка для зрителя. Таков основной посыл картины.

Три года назад в этом месте произошла авария. Местная электростанция стала причиной зоны отчуждения. Маленький уютный городок пострадал. Людей вывезли эвакуировав, кто-то успел уйти самостоятельно. Но время идёт. Жизнь не стоит на месте. И безлюдная пустошь притягательна для многих. Мародёры? Да. Деньги не пахнут. Бизнес процветает. Кордоны на дорогах? Патрули? Не смешите. Что в этом мире нельзя купить? Куда нельзя получить доступ? И совершенно разный контингент, шустрит делами.

Так что же здесь? Куда ведёт нас авторский гений? Мутации и уродство? Обострённые фобии и страхи проявлением? Порождение психической неустойчивости и всплеск жестокости на её фоне? Бандитствующий криминал в погоне за наживой? Из кадра в кадр, из сюжета в сюжет вкрапление всё новых и новых персонажей. Зверьё в людском обличии. Люди, зверям уподобившиеся. А стыд они оставили в материнских пелёнках.

Эдуард Фернандес, в роли офицера правопорядка, достаточно уверенно удерживают общую конструкцию картины. Его немногословный персонаж подкупает спокойствием человека, прожившего большую часть жизни. Облик ли внешности, манеры — неброская вуаль образа. Слуга и господин он здесь. Если в 2016 году он был «Человек с тысячью лицами», тут он в одной ипостаси — защитник права. И кожаный пиджак на нём сродни бронежилету. С утренней зорьки, до глубоких сумерек.

Мастерски закрученный сюжет вобравший в себя многообразие жанров. Сцены ужасов? Да. Криминал? Сколько хочешь. Драма? Несколько любовных сюжетов в трагическом проживании. Боевик? Сцены выслеживания, погонь притягательностью многообразия. Колористики добавляет природная среда. Лесная зелень склонов в гармонии с людским уродством. И дозиметры, и респираторы, и спецкостюмы химзащиты…Добро противостоянием злу. Добро, в сражении с людскими пороками. Свет и тьма, белое и чёрное.

Русское кино — философский аспект осветило. Испанское — этический. Как старший и младший братья, два этих фильма.

Эстетствующей публики - деликатесный изыск. Рядовому обывателю - семейная хроника из жизни богемы.
«Горькая Луна» Романа Поланского в схожести любовных изгибов, «Дневник его жены» Алексея Учителя в стонах надсадных чувств с мятежной непримиримостью. Мир двух людей, обжёгшихся любовью.

Скованные одной цепью
Связанные одной целью
Скованные одной цепью
Связанные одной

Одним из своих духовных учителей Карлос Рейгадас считает Андрея Тарковского. Поэтика советского гения наиболее близка и созвучна органике его души. Манера письма — обволакивающей неспешностью, неторопливость — взрывами эмоциональных стонов. Смотришь в мексиканские просторы и слышишь русские мотивы — Откуда мне знать, как назвать то, чего я хочу? И откуда мне знать, что на самом-то деле я не хочу того, чего я хочу? Или, скажем, что я действительно не хочу того, чего я не хочу? Это всё какие-то неуловимые вещи — стоит их назвать, как они исчезают, тают, испаряются. Как медуза на солнце. Видели когда нибудь?

Медленно-тягучее начало где беспечное детство, а затем и юность в разливе грязевой реки. Обильные дожди заливают иссохшее русло и серая жижа принимает в свои объятия всех желающих. Прохлада под палящем солнцем. Плеск и забава в спасении от зноя. Но короток срок баловства шалостей, небесный жар, падающий с высот, испепеляет до корост данную милость. Успел зачерпнуть? Значит насладился. Время скоротечно в эту пору. Время вообще скоротечно, оговаривается мастер. И фазовый поток возраста в осмысление зрителю. Метафоричность, разбросанными подсказками. Первый, пошёл.

Здесь суставы вялы, а пространства огромны
Здесь составы смяли, чтобы сделать колонны
Одни слова для кухонь, другие — для улиц
Здесь сброшены орлы ради бройлерных куриц…

Поэт Хуан и его жена Эстер, преподавательница литературы в ранчо окоёме. С быками, лошадьми среди детей, прислуги, приятелей. Здесь же дрессура матадора, тут же укрощение диких лошадей. Каждый кадр, в зависимости от богатства Вашей фантазии, от самонастроенности способен предложить гамму совершеннейшего коллажного разнообразия. Автор не утруждает себя давлением над зрителем. Он просто разбрасывает «корм». Хотите, — ешьте. Способны мыслить? Через ассоциации откроете перед собой глубинный мир. Не настроены углубляться в дебри сравнительных образов? Воспринимайте происходящее как данность. Получайте эстетическое удовольствие от созерцания. Когда человек рождается, он слаб и гибок, а когда умирает — он крепок и черств. Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко — оно умирает. Черствость и сила — спутники смерти. Слабость и гибкость — выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит.

Ранимая душа. Издёрганный художник. Рефлексирующий певец слова. А проще говоря — зануда страшный. Только начинает соприкасаться с женой словами и помойный мусорный бак, открытой крышкой. Словно прошлогодняя стерня на плодородном поле. Писанное слово — букет аромата, произнесённое — изгаженность воздуха. Клещ, сосущий молодой организм. Цепляющийся пиявкой. Эмоцию обретающий в самобичевании, самоуничижении. Но кому от этого плохо? Едва ли не ещё одна ролевая игра супружеской пары перед нами. Тем более что Эстер, за проведённые рядом с Хуаном годы научилась защитным техникам. И умело пускает их в ход ближе к развязке фильма

Здесь можно играть про себя на трубе
Но как не играй, все играешь отбой
И если есть те, кто приходят к тебе
Найдутся и те, кто придет за тобой
Эстетствующей публики - деликатесный изыск. Рядовому обывателю - семейная хроника из жизни богемы.

Не клинический ли случай перед нами? Не пособие ли это для студенческой аудитории медицинского учреждения? Первый курс, в лекционном просмотре, под комментарии разбора сюжета врачом психиатром тут многое для себя почерпнёт. И что самое примечательное — наличие видео дополнит сухость материала. Оно, якорением в память для застревания. На мой взгляд — это серьёзное кино с «недетскими» посылами в понимание происходящего. Рядовому зрителю здесь может либо многое открыться, «накрыв» предложенным, либо всё происходящее — яйца выеденного не стоит. Заявленный возраст для ленты — 18+. Для просмотра, подходит. Для восприятия — рановато.

Фильм, где многое зрителю будет необходимо додумать, домыслить. И час спустя после сеанса, и день, и неделю оставив за спиной. Здесь слишком велика глубина. Это как при купании в незнакомой реке. Сделал шаг от берега, и сразу по пояс в воде. Ещё раз двинулся, и потерял дно вовсе. Плыви. Если можешь, конечно же.

Два молодых человека на ознакомление с экрана. Два товарища. Психиатрию изучают, в белых халатах скользя. Профессору внимают, слушая лекции и с ним же посещают душевнобольных. Они словно небо и земля — разные, они как чёрное и белое — в окрасе. Один — феминный мальчик, другой — мачизмом мужчины, перегретый. И первая режиссёрская линия выстраивается именно здесь. Она для осознания происходящего. Стиль поведения, атрибуты социализации, набор приёмов в подаче себя. У каждого свой. Одна из начальных сцен в кафе уже многое определяет. Пиво плюс по 200 грамм водки. Залповый всплеск вскидыванием и скромность потупленного взора отзеркаливанием в ответ. И кадр за кадром нарастанием характерных особенностей. Мужская воля нетерпеливости в противовес ранимой эстетствующей художественности. Если можно так выразиться.

Два часа наблюдения за парой Стас — Пётр в психологической диагностике. Оценкой. Уловили? Поняли суть? Разгадали эту ребусную задачу? Сексуальный аспект тоже присутствует. Он где то в подтексте — в желании копировать, быть похожим внешне, в преклонении перед «кумиром». Странно, что будущий «светила» психиатрии это не осознал. Впрочем, тогда бы кино покатилось совершенно под другой склон. Кто-то сказал бы со вздохом — шок это. Другой воскликнул — шик, люблю такое! Ну-ну.

Следующая грань Пётр — Екатерина. И разбирать её можно долго, со вкусом. Спасибо автору. Красок не пожалел. Стадии прохождения, шахматной доской через всё поле. «Мать — сын» во взаимоотношениях разве не интересны? А «мать — отец»? Или «отец — сын»? И звучащие вопросы — почему именно так? Где и когда произошёл надлом? А был ли он? Природа ли здесь чудит? Или лирика и сила очерчиванием самцов? И выбор самки, заложенностью в генах. Так что ли? Значит органика поэтической натуры несопоставима с мускулистостью мужлана? Рецессивность и доминантность предначертали коллизии пути? Победитель, побеждённый заведомо известны? Именно с этой мыслью, автор и подходит к финальным кадрам картины. И здесь развязка. Человеческая. Она вне природных законов.

… Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
хмельному от радости пересуду нет.
Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
унесу я пьяную до утра в кусты.
И пускай со звонами плачут глухари,
есть тоска веселая в алостях зари.

Бонни и Клайд — грабители банков, магазинов, заправочных станций в 30-х годах прошлого века. В период Великой депрессии именно они стали национальными героями Америки. Ей 23 ему 25. Самое время для смерти. Шестьдесят пуль ей. Пятьдесят ему. Свинец им начинкой.

Две топовые фигуры на билборде фильма разве это не пристальное внимание к ленте? И какая разница сколько этим «дедам» годков. Кевин Костнер и Вуди Харрельсон всё ещё притягательны для зрителя. Способны ли они дать кассу? Соберут ли залы? Вне сомнения. Сюжет драматичен и интересен. Противостояние предлагается зрителю. Два антипода — добро и зло в перетягивании каната. Чья возьмёт? Светлая сторона призвала для оберега устоев общества двух бывших техасских рейнджеров. Силы тьмы сделали ставку на бойкую молодость в беспечности баламутства отстреливающих несогласных. Закон и порядок противостоянием анархии.

«Бонни и Клайд`1967 года с отчаянной парочкой Уорена Битти и Фэн Данауэй был «заточен» под бандитствующую лихость. Лица — глянец Голливуда, улыбки — обложки журналов. Нынешняя же версия развенчивает ореол гламурной порочности. Две бешеные собаки, уродливое вырождение человечества в своих низменных поступках. Их лиц мы почти не видим. Как будто бы и нет у этих подонков лиц. Грабежи, угоны, убийства. Забавы в расстреле людей. Это было их визитной карточкой. Но по следам идут два матёрых сыскаря. Значит лишь вопрос времени, когда капкан защёлкнет свою пасть.

«Непрощённый» 1992 года перекличкой с «В погоне за Бонни и Клайдом». Тогда два престарелых ветерана, блюдя нравственной морали кодекс, вступились за продажных женщин (Клинт Иствуд — Морган Фриман). И здесь «старички» в той же самой забаве, с тем же самым мерилом (правое дело; покарать преступников). Тогда присутствовал «денежный соблазн» в виде премии и здесь месячный гонорар то ли насмешкой, то ли реальными деньгами в тяжёлое для страны время. А дальше «по тем же рельсам». И там и тут — погони, выслеживание, засады. И стрельба, конечно же. С кровью. Приятная глазу картина. А улыбку вызывает схематизм сюжета. Есть ли разница? Конечно. Клинт Иствуд верхом на лошади. А Кевин Костнер за рулём автомобиля. В остальном всё без изменений. Ну, почти…

Историческая хроника рассказанная художественным языком. Интересно. Познавательно.

… это… очень сложная система… ловушек, что ли.. и все они смертельны! Не знаю, что здесь происходит в отсутствие человека, но стоит тут появиться людям, как все здесь приходит в движение.. Бывшие ловушки исчезают — появляются новые. Безопасные места становятся непроходимыми, и путь делается то простым и лёгким, то запутывается до невозможности!.. но в каждый момент она такова, какой мы её сами сделали… своим состоянием… Но все, что здесь происходит, зависит… от нас!
«Сталкер», 1979 год, реж. А. Тарковский

Притчевый характер носит лента и понимание этого раскрывает её суть перед зрителем. Я не случайно обратился в эпиграфе к «Сталкеру» Андрея Тарковского. Определённая схожесть наблюдается. Путь там, путь здесь перекликаются. И проводник ведущий попутчиков также отмеряет шаги зябко озираясь по сторонам. Временные пласты лишь разнятся, костюмные вериги имеют иной покрой. В остальном всё то же самое: Человек. Внутреннее содрогание. Путь в неизвестное. Из в года в год, из столетия в столетие бродим размышлениями давясь. Теряя и обретая необходимое. Кому суждено дойти «до комнаты»? Кто будет осчастливлен на её пороге? Чистый помыслами или наиболее изворотливый? Что в душах этих молчаливых странников?

Режиссёр переносит нас в начало ХIII века. Земли нынешней Ирландии в обозрении. Монахи хранящие святую реликвию. И предначертанная обстоятельствами — судьба. Нужно идти, необходимо оставить спокойствие взрастившей тебя обители и смиренно отдать себя в руки фатума. Грязь дорог не самое страшное. Опасность из-за каждого поворота, неожиданная злость дикарей из лесной глуши, возможная смерть от стрелы или холода меча. Жизнь мало чего стоит на этой тропе. И глубина постижения в понимании.

Неизвестность вдавливала в плечи голову Писателя в «Сталкере». Алкоголем он намерен был побороть чувство неуверенности в обозначенном для себя путешествии. Страховкой стал ствол нагана, оберегом амулета в сжимаемой кисти. Профессор, тот и вовсе, портативную атомную бомбу с собой нёс. И неспокойная мысль дрожью друг в друга. Упрёками спора, словно пощёчинами наотмашь. Конвульсии характеров, прорисовкой сущностей зрителю. В «Паломничестве» путь не менее долог и труден. И молчаливая аскеза на большинстве братии. Каждый несёт свой крест, безропотность храня.

Сколько раз каждый из нас отправлялся в дорогу. В незнакомое. В неведомые дали. Не зная как долог во времени будет вояж. Всегда ли удавалось вернуться в намеченные сроки? А если это был прыжок в пучину без возврата. Что ждало нас там? Оторопь сжимала сердце. Страх пытался завладеть сознанием. Балансирование на грани падения. Тревожность с нарастанием. И всё это здесь. Всё это в серости тонов избранного автором повествования. Режиссёр не пытается довлеть над зрителем, каждый имеет возможность самостоятельно ощутить состояние нарастающего трепетания. И содрогнуться. А сцены развязок, вспученности событий — лишь очистительные струи, снимающие напряжения утомлённого ожиданием разума. Здесь выдох. Напоминает ли это подготовительные фазы подобные тем, что обыгрываются в фильмах ужасов? Ну, вот сейчас. Ну, вот ещё чуть-чуть и тогда… Нет. Пожалуй что нет. Создатель не прибегает к столь дешёвым спецэффектам для будоражащей потехи. Тут всё более пристойно. Более «по взрослому» что ли.

Ристалищные поединки немногочисленны, но они — украшением фильма. Зрелищная красота соприкасается в них с естественной натуральностью. Без фэнтези. Без комичности. Мускульная сила не беспредельна.

Всего полтора часа хронометраж картины. Но как долго, однако, длится эта миссия. Насколько тягуче привлекательна для глаз и богата пищей для ума. Целая жизнь промелькнула за короткий отрезок. И прорисованность окончания какой то недосказанностью, недодуманностью в себе. Необычно. Весьма необычно.

Конечно же Энтони Хопкинс и Джоди Фостер из «Молчания ягнят» озарили сознание вспышкой в схожести почерка. Тогда, в далёком 1990 году, психопат похищал и убивал молодых женщин по всему Среднему Западу Америки. Доктор психиатрии Ганнибал Лектер выступал продвинутым консультантом агента Клариссы Старлинг. Его, ФБР рекомендовало использовать для составления психологического портрета и мотивов преступника. С его помощью рассчитывало распутать дело. Вот только платой за свою помощь «эксперт» назначил откровенности детских переживаний самой Клариссы. Страхи, патии, комплексы… Проживание минут мучительной боли пробуждённой памятью. Распятие себя самой. Вновь и вновь. Раз за разом. На это пришлось пойти.

Примерно в таком же сюжетном колорите разворачиваются события и в этом испано-германском триллере. Амайя Салазар полицейский инспектор призванный расследовать дело о гибели молодой девушки. Ей предстоит понять язык невидимого противника. Оставленные улики подсказкой для сопоставлений в соотнесении с чередой подобного, уже имевшего место быть. Что за маньяк здесь ставит опыты? Где искать его? Кто он? Вопросы сыпятся как из рога изобилия. Усугубляет ситуацию возвращение на Родину. Здесь кроется корень зла. Сюда привели «следы».

Режиссёр не счёл нужным вводить в картину психиатрического гения как это было в «Молчании ягнят». Тут персонаж несколько иного плана. Человек наделённый магическим даром способен прояснить путаность троп. Карточное гадание плюс этнографический фольклор предлагаются зрителю. Леший из лесных чащ свистом…

Точно так же как и Кларисса Старлинг на всём протяжении хронометража мы окунаемся в переживания детства испанского стража порядка. Психотравма давлеет грузом. Кошмары маленького человека виражами отношений с самым близким и дорогим — матерью. Поделиться только не с кем. Донести боль, некому. Раскапывает и закапывает

Без солнечного света, под непрерывный шелест дождя двухчасовое мытарство. Поздняя осень ли перед нами или ранняя весна, неизвестно. Но капли плача как стоны по невинно убиенным здесь. Решите кроссворд, отгадайте шараду и проклятие будет снято. Именно так, наверное, следует понимать свинцовые планы в людском обрамлении.

Несколько тягучая, лишённая характерных признаков напряжения картина. Зрителю предлагается самому понять как глубоко был намерен автор погрузиться в пласты рассматриваемого. Что именно в большей степени его затрагивало в этом рассказе. И с титрами, вопрос так и остаётся открытым.