Смотришь и цепенеешь, смотришь и замираешь, «благость то какая», — как говорит служка в фильме Павла Лунгина «Остров», глядя на преображающийся лик иконы. Одни утверждают, что ОНА окно в духовный мир. Открытое настежь, а кому то только краем. Вглядывайся, взрослей, обретай в постижении. Другие называют ЕЁ зеркалом самого себя. Слаб и грешен человек. Покайся смиренно, откройся доверительно и обретёшь необходимое. Третьи говорят о НЕЙ как о проводнике, духовном пастыре и одновременно наставнике. Терпеливом, мудром протягивающем руку помощи в минуты отчаяния. За всем этим ИКОНА, святыня, зрительный образ Создателя.

И с первых кадров пред зрителем человеческая бренность рядом с вековой нетленностью. Мишура одичалого люда вблизи сокровищницы непреходящего. Суета, чванство, угодничество, подличество — труха ветхости, болезненные нарывы тел и душ. Они жаргонно величают свои поиски охотой за досками, бродят по деревням ополоумевшими зомби, называя вояжи чёсами. Зелень разменной бумаги обменом краж, скупки на дележе. Выгребные ямы вместо оплота духа. Блеск лоска и сытость брюха цена бесстыдного ползания под укорами совести. И взирает Сибирский Спас на червей пиршества смердящего, в безмолвии окрика слышится — Доколе уже! Опомнитесь или сгиньте, не разумные!

Издержался совсем в этой жизни художник Бегун, проигрался в пух и прах. Потеряна жена, забравшая квартиру и оформившая развод, пятном света сын, навещающий отца. Жизнь то ли в мансарде чердачной надстройки, то ли в просторном чулане под крышей. И навесной замок на входную дверь с петлями — атрибутика нынешнего состояния разворочённого быта. А сам на посылках у его величества Мерзости, именуемой Царевичем. Куда хочет, туда пошлёт, что скажет, то и делаешь. Хочу — не хочу здесь не к месту. Рабство ХХ века во всей красе. И в рабство отдал себя сам. Когда? Чем? Как? Глупостью? Жадностью? Да кто ж теперь разберёт. Вечный должник. На расписках вся жизнь. Обозлится хозяин, в одночасье вытряхнет потроха. Тяжелы оковы крепостничества, как кандалы узника острожника приговорённого к вечной каторге.

А другой край загона чинуша Пинчер, чекист дознаватель. Государственный муж обличённый властью и ножом к горлу облезлой воровитостью души толкающий в Сибирь, в историю. К истории. Легенда о чудотворном лике времён Ивана Грозного не даёт покоя. Сам Ермак Тимофеевич охранялся ею как оберегом при покорении инородцев. Затеряна в среде старообрядцев на бескрайних просторах. Дед, проводник красного террора в годы гражданской войны оставил в памяти зарубку — доводилось видеть, но не было у святыни золотого оклада, а потому и не глянулась она дьяволятам. Так и покоится где то среди таёжных снегов. Пришло время отыскать и о продаже «за бугор» поразмыслить можно будет…

И путешествие «в каменный век» предопределено. Лыжи в противовес снегоходу, заветы предков против столичного менталитета, обет молчания излишней болтовне «Рубля», крестное знамение против водочного угара, почитание в служении и бесцеремонное воровство. Всё здесь. Всё в этой ленте. И масса других столь же «вкусных» вещей.

Отличная мастеровитость всех актёров без исключения. Высокий уровень исполнительского блеска. Наслаждение от просмотра. Разочаровывает, пожалуй, лишь финал. Голливудский экшн только напортил.

Фильм, который смело можно смотреть и пересматривать вновь спустя время. Не утомляет. Не надоедает.
Вечные ценности во всей красе.

Попросили домашние качнуть по совету их знакомых, и смотрел исключительно за компанию.
Ну и (как предполагалось и оказалось в дальнейшем) - за то, что в фильме пытались поднять тему забытых духовных ценностей, на фоне ещё робкого, начального их возрождения и как бы переосмысления всего происходящего с нами, с нашим обществом в те времена...

Не питал особых иллюзий, поскольку год производства уже говорил сам за себя.
Такая предвзятость имеет на то основания, поскольку время было весьма специфическим, как и сами фильмы эпохи ломки, как продукт своего времени. И кроме того, всё это - не самые лучшие воспоминания, как страницы и главы, которых нет особого желания перелистывать снова.

Суровое кино 90-х про суровые 90-е, как зеркало действительности, как продукт своего времени.
Что касается и самой окружающей тогда жизни, так и происходящего в отечественной киноиндустрии данного периода 90-х. Скажем так... настроения это не прибавило, разве что в чисто познавательных целях посмотреть, на специфический продукт своего времени и возрадоваться что эта страница истории уже перевёрнута, оставшись в прошлом...