Николас Роуг всегда причудлив в своём творчестве. Вот и его "Нетерпение чувств" оставило после просмотра больше догадок, чем определённости, больше вопросов, чем ответов.
Фильм с претензиями, я бы так его обозначила. Претензии – на богатство антуража (репродукции Климта, повсеместно сопровождающие героев; экстравагантные броши Милены и т.д.), переплетающиеся и запутанные сюжетные ходы, тонкий психологизм. Но хитросплетений чересчур много, и в какой-то момент они становятся до невозможности утомительными...
Разве что Тереза Расселл, которая принадлежит к породе хищно-плотских роковых блондинок, как и Ребекка Де Морнэй, здесь хороша настолько же, насколько и в "Чёрной вдове".

Последний, четвёртый по счёту, полнометражный фильм датского режиссёра Андерса Томаса Йенсена "Мужчины и куры", который всё так же предан своим постоянным актёрам Мадсу Миккельсену (его внешность, а особенно причёску традиционно видоизменяют – здесь у Миккельсена гусарские усы и завивка) и Николаю Ли Каасу, а также фирменному чёрному юмору, подаваемому в прозаично-серьёзной манере.
Двое братьев в поисках отца находят ещё троих, живущих посреди огромного дома-сарая с курами и прочей живностью. Образы всех пятерых колоритно выписаны, каждый из них – со своей слабостью (читай: тайным или явным пороком): первый зациклен на определённом сегменте своего тела; второй одержим непроизвольным рвотным рефлексом; третий – агрессивный таксидермист, бьющийся чучелами; четвёртый – сыролюб и библиофил с избыточным весом; пятый – заторможенный йети. Новообретённые братья мечтают о женщинах, а новонашедшие пытаются достигнуть с ними консенсуса и разобраться в семейных тайнах…
"Мужчины и куры" – некое подобие "Острова доктора Моро" в формате трагифарса. Наверное, это самая мрачная и провокативная картина Йенсена с наиболее выпуклым социальным подтекстом, где зоофилия и животные-мутанты – беда куда меньшего порядка, чем физические и нравственные мутации людей. Картина несколько взбаламученная (в первую очередь – её фантастическая подоплёка и целеполагания сумасшедшего гения-генетика), но в традиционном йенсеновском стиле и, прежде всего, для его почитателей.
P.S. Совы-собачки на фамильных тарелках не случайны.

Дивный, загадочный сюжет и фантастической красоты картинка, богатство деталей, чистые и одновременно будоражащие мелодии, просто запредельные, неземные - вот мои впечатления от первого знакомства с творчеством Кесьлевского... Отдельный респект за операторскую работу - перед глазами до сих пор проплывают попеременно то гипнотический танец чайного пакетика в стакане, то солнечный зайчик в комнате героини, то пейзажи сквозь стеклянный шарик или обзор людского потока через витраж входной двери, то глядящая с фотоснимка во время любовной сцены на Веронику №2 Вероника №1...
Ирен Жакоб - чувственная и женственная, трепетная и сильная, по-киношному прекрасная - идеально воплощает авторскую задумку о хрупкости и неразгаданности человеческого бытия, где каждый - чья-то аналогия? чья-то-марионетка?
"- Почему их две?
- Когда я с ними работаю, они ломаются..."
Не из этой ли неуверенности вытекает и счастье сиюминутности, ценность мгновения? Не знаю... А вот Кшиштоф Кесьлевский, похоже, - очень может быть!

Мэрил Стрип – актриса бесконечного диапазона, которой подвластно сыграть хоть премьер-министра, хоть рок-музыкантку, в чём я была уверена и до просмотра "Рики и Флэша". Насчёт вокальных данных Стрип после её участия в "Mamma Mia!" и "Into the Woods" обманываться тоже не приходилось. А вот сама картина, пусть и на серьёзную тему семейных отношений, всё-таки обманула мои ожидания. Отголоски "Августа" и партии громогласного правдивого рупора, отданные теперь экранной и реальной дочери актрисы Мэми Гаммер, звучат вяло и разрозненно. Сюжет, построенный на контрасте стилей жизни отвязной рокерши (с одной стороны) и её бывшего мужа с их совместными детьми (с другой), не нов и провисает буквально сразу же. После сцены появления героини Стрип в хоромах с холодильником-гаражом, где в морозилке хранится марихуана на случай приступа мигрени у хозяина дома, ей можно смело паковать вещи для возвращения назад или переезда в другую киноленту.
P.S. Если и смотреть этот фильм, то ради восхищения талантом Мэрил Стрип и кавер-версий хитов от Пинк, Леди Гаги ("Bad romance" ни много ни мало!), Тома Петти, Брюса Спрингстина в её исполнении.

На мой вкус, абсолютно замечательный фильм Андерса Томаса Йенсена. Здесь частично витают в воздухе идеи первых двух (банда, решившая начать новую жизнь, и сардонический смех над серьёзными проблемами), присутствуют сочные детали (регулярно падающий от звона колоколов портрет Гитлера, вторая жизнь распятия в виде пугала и т.д.), но добавлены элементы притчи с религиозной окраской. Настоятель Иван – наверное, один из самых нетипичных образов священнослужителей в мировом кинематографе. Да, он пытается нести добро, не противится злу, мастерски придумывает для каждого своего подопечного бизнес-план или программу-максимум, да только совершает всё из-за неразберихи в собственной больной голове. Его внутренний хаос будто перебирается жить наружу.
Кстати, отмечу прекрасную актёрскую работу Мадса Миккельсена, над причёской которого режиссёр впервые не стал издеваться, зато не удержался от прочих внешних надругательств к концу картины.

- Вы чувствуете Бога, а я чувствую снег.
- Меня делают по-настоящему счастливой только математика, снег, лёд, числа.
Многообещающее начало, многообещающие актёры, обилие снега и экстрима на уровне лидера советского кинопроката – картины "Смерть среди айсбергов". В героине Джулии Ормонд заложен столь сильный потенциал, что она легко могла бы стать не менее колоритной скандинавской персоной нон-грата в женском облике, чем Лисбет Саландер, но, несмотря на датского режиссёра, фильм получился почти таким же выхолощенным, как "Девушка с татуировкой дракона" в американской экранизации.

Я плакала. Плакала навзрыд в самом конце, на финальных титрах, а весь фильм просидела с набухшими от слёз глазами…
- Это мой папа сделал из меня то, что я есть.
Нужно родиться с особой субстанцией кино в крови, чтобы иметь такое свойство – показать то, что тебе небезразлично, так, чтобы твоё небезразличие с удесятерённой силой передалось другим. Режиссёрская, актёрская и сыновняя дань Владимира Машкова своему отцу – картина "Папа" по пьесе Александра Галича, и сколько в этой работе накопившегося и не высказанного в своё время, сколько острой любви и сыновней боли, трансформировавшейся в отцовскую! Будто прорвавшаяся плотина хлещут с экрана эмоции, и все – истинные, правильные, от которых и слёзы, и мурашки по коже…
Машков равно гениален и в постановке, и в игре. Его Абрам Шварц со старыми счётами, в поношенном пиджаке, целен, как плод граната, но сияют на солнце новые краски от сцены к сцене. Разговор пьяного Абрама с сыном; провинциальный ужас перед невиданным зверем-метрополитеном; явление в консерваторское общежитие, ставшее неудавшимся сюрпризом; прощальный диалог в эшелоне для раненых – зёрнышко, зёрнышко, зёрнышко, и сияние, сияние, сияние…
Давид в исполнении Егора Бероева и Давид-мальчишка, Мейер Вольф (Сергей Дрейден), Лёнчик (Артур Смольянинов)… в этом фильме все подобраны с таким же тихим любованием, как открытки в альбоме Шварца-старшего, а дивное звучание скрипки Страдивари оживляет странички-кадры и впечатывает их прямо в сердце.

Если бы можно в сердце поглубже вклеить портреты!
Я на память оставлю свои сигареты…

Владимир Машков оставил нам на память не песню, не пачку сигарет – задушевный фильм…
Любите своих детей и родителей, особенно – родителей, ведь мы совсем не приучены быть благодарными им, а они уходят от нас без предупреждения, часто не услышав заветного:
- Это мой папа сделал из меня то, что я есть…

Основная идея картины, как я поняла, заключается в названии: можно "прорепетировать" всю свою жизнь, и только в 70-90 лет обнаружить, что все прожитые годы были "репетицией", а "спектакль" так и не состоялся. В данном случае "репетирует" вовсе не актёр Игорь в исполнении Никиты Ефремова, а его подруга Саша. В перерывах между "репетициями" она снимает стресс, как герой Челентано в "Укрощении строптивой", а именно: машет кувалдой или орудует паяльником…
Начало фильма показалось многообещающим. Дальше есть несколько удачных шуток и фраз, занятная классификация людей по образу и подобию тканей, но самым выигрышным считаю художественное укладывание героев в причудливые позы на деревянном настиле у воды. В целом же кинолента, на мой взгляд, целиком оправдывает своё название – это тоже репетиция чего-то несостоявшегося большого и удачного.

Судя по "Острову", "Царю" и непосредственно "Дирижёру", на данном жизненном этапе Лунгин неравнодушен к экстраординарным, выделяющимся среди прочих личностям, теме духовных исканий и величию антуража. "Дирижёр" отвечает всем названным условиям его последних картин. Коллектив, представляющий в Иерусалиме ораторию "Страсти по Матфею", охвачен собственными страстями и противоречиями, без достижения которыми наивысшей точки кипения как будто невозможно отобразить со стопроцентной достоверностью музыкальный конфликт. Обстановка святого города обостряет все накопившиеся трудности, а затем, через боль и внутреннее самокопание, приводит к очищению…
Фильм потрясает всем: ничтожностью складывающихся в мозаику единичных проблем перед масштабом воздействия подлинного искусства и одновременно с этим важностью проблемы каждого человека-винтика, человека-микрокосма, чьё душевное спокойствие является залогом слаженной работы огромного механизма; подбором актёров; простотой сюжета наряду с парадоксальностью фраз; мощью идейного посыла реализованной режиссёрской задумки.
На мой взгляд, это лучшее, что я видела из Лунгина, включая "Остров".

Действие "Женщины между собакой и волком", как и "Свидания в Бре", происходит в военное время, но здесь война не довольствуется пассивной ролью фона, а переворачивает мир героев, меняя их представления о нравственных нормах, общественном мнении, родственных связях, меняя их самих. Слабость двоих любимых мужчин придаёт Лив силы уйти от них, порвать с прошлым, забрав с собой третьего – собственного сына, своё будущее.
Этот фильм – кладезь аллегорий. Так, история одной семьи как будто зависима от китайского гороскопа, ибо проходит свой цикл параллельно жизни дерева:
- ряды необычайно прямых, штампованных природой стволов, эдакий солдатский строй, словно собирающийся на войну вслед за главным героем;
- рождение ребёнка в окружении антикварной мебели и самодельных игрушек, вырезаемых отцом;
- деревянная фигурка на камине, в которой заводятся паразиты в период первых разногласий в семье;
- распад отношений и яростное уничтожение дерева, которое в начале фильма нежно ласкали руки новобрачной…
Во всех картинах Дельво, как и положено родственникам, течёт общая кровь их отца-создателя, искушённого в различных сферах искусства. Музыкант Дельво усаживает за фортепиано самого Рутгера Хауэра. Дельво-филолог наполняет фильм множеством рассказов, иногда очень поэтичных, почти мифологичных, как, например, о мальчике, который любил есть цветы, особенно пионы. Дельво-гедонист в очередной раз умудряется пропеть хвалебный гимн еде, невзирая на военные условия (чтение меню на праздник первого причастия звучит как хорал).
Я бы не хотела оказаться между собакой и волком ни в прямом, ни в переносном смыслах, а вот картину Дельво посмотрела сознательно и с большим удовольствием.

"Странный цирк" – это моё знакомство с творчеством Соно, и я под впечатлением! Только две известные мне картины со словом "странный" в названии можно считать по-настоящему, без преувеличения таковыми: "Странный цвет слёз твоего тела" и "Странный цирк". Последняя – это визуальное и смысловое безумие, восходящее к японской традиции "ЭроГуро" (эротических гротесков). Инцестно-педофилическая подноготная известной писательницы, спору нет, утомляет и шокирует, но то, как Сион Соно несколько раз подряд (особенно ближе к финалу) перетасовывает сон с явью в своём весьма специфическом фильме, заслуживает восхищения…

Пёстрые краски, экзотические фрукты, чарующие пейзажи, контрастно-белоснежные зубы на тёмных улыбающихся лицах – это привычная для нас "открыточная" Африка. 15-тилетняя роженица, над которой специально для этого прошедший пешком множество миль её 12-тилетний брат отгоняет назойливых мух; толпы бедняков, готовых глотать бесплатные экспериментальные лекарства; маленькая девочка Абук, судьба которой так же непредсказуема, как будущее её племени, – это "непричёсанная" Африка Фернанду Мейреллиша, куда по воле обстоятельств попадают супруги Куэйл в исполнении Рэйфа Файнса и Рейчел Вайс.
Джастин (Файнс) – робкий, учтивый, сдержанный – предан своему саду и, по выражению жены Тесс, видит мир во всём мире прежде всего без сорняков; она же – "горячая голова", ценящая жизни других людей превыше собственной. Однако преданность Джастина распространяется не только на растения и работу: после внезапной гибели Тесс он продолжает её дело по разоблачению афер крупной фармакологической компании. Никакие сады в мире не сравнятся теперь для Джастина с воспоминаниями о любимой женщине. И запечённый язык как символ завуалированного предупреждения, и явные угрозы не подействуют – он пройдёт по направлению, заданному женой, до конца, будто впитав каждой порой своего тела её неистовость и неудержимость...
"Правильный" фильм, тяжёлый; фильм для ума, взывающий к чувствам, – так бы я охарактеризовала творение Мейреллиша. Идеальные актёрские работы и Африка в кадре – выше всяческих похвал.

Такое карваевское, не спутаешь ни с чьим другим! Здесь его фирменная тягучая, цепкая фабула, жёлто-зелёное разнотравье кадра и женщины на подсобных для главных героев мужского пола ролях – в помощь найти себя настоящего. В какой-то момент вялотекучесть и повторяемость событий вкупе с плотной музыкальной завесой, делающей фильм похожим на длинный-длинный клип, утомляют, но одновременно с этим они впитываются твоими порами, как дым наркотика, и нет воли оторваться от дурманящего кайфа того, что происходит на экране. Внезапная чёрно-белость фрагментов добавляет яркости основному действу в цвете, а необычные ракурсы съёмок – интриги и без того небанальному повествованию…
Кар Вай, безусловно, мастер!

Я в сказки не верю. Не те уж года мне.
И вдруг оказалось, что сказка нужна мне,
Что, внешне смирившись, не верящий в чудо,
Его постоянно искал я повсюду.
Искал напряжённо, нигде не встречая,
Отсутствие сказки всегда ощущая...
Всё это под спудом невидное крылось,
И всё проявилось, лишь ты появилась.

(Наум Коржавин)

"1001 ночь Шахерезады" на новый лад – вот что такое "Запределье" Тарсема Сингха, где вместо Шахерезады – травмированный каскадёр, вместо слушателя-шаха – отважная пятилетняя девочка, любящая бросаться апельсинами в священника, а ночи или, вернее, дни для рассказываемых историй Тарсем Сингх сократил до 117 минут экранного времени.
"Запределье" – один из самых красивых фильмов, известных мне. Безумно красивых, с царским размахом и фейерверком красок "...в искрах алых, в просветленьях мимолётных, в грёзах ярких". Воображение Роя рождает насыщенные цветами и экзотикой сюрреалистичные сказки, эдакие "Сны, навеянные полётом пчелы вокруг граната за секунду до пробуждения", а кадры с ними на экране можно поставить рядом с эксцентричными полотнами Сальвадора Дали, или архитектурными изысками Антонио Гауди, или карнавальным всплеском картин Энди Уорхола. Плавающий слон, шлемы на головах Александра Македонского и его воинов, наряд принцессы, колоритные разбойники, чудо-строения из разных уголков планеты, свадебная церемония, появление шамана, шуба Дарвина… глаза разбегаются от количества эффектных сцен и деталей!
Казалось бы, "Запределье" – это ода фантазии, однако на самом деле – реальности, побеждающей фантазию. Воображаемый мир силой любви, преданности и жизнелюбия маленькой девочки перекраивается и возвращает его создателя на землю, примиряя с действительностью, которая не всегда позволяет себя изменить или приукрасить, но которая стоит того, чтобы не покидать её.

Не рассуждай, не хлопочи –
Безумство ищет – глупость судит;
Дневные раны сном лечи,
А завтра быть чему – то будет...

(Ф.И. Тютчев)

Экранизировать Виана – занятие само по себе неблагодарное, а уж взяться за "Пену дней" – вдвойне. Дело даже не в бесконечности виановских изобретений, далёких от воплощения в жизнь, а в тональности произведения. Радужность, лучистость, богатство и мажор в начале истории воспринимаются благосклонно и на "ура", а вот "закат империи", воцарение минора и чёрно-белого настроения выдержат единицы. Что поделаешь? Мы любим быть счастливыми, радостными, здоровыми и хотим верить в то, что это – навсегда...
Мишель Гондри сохранил и воспроизвёл виановскую атмосферу максимально достоверно: игру слов, деталировку, музыку, сюрреалистичность происходящего (от манёвров лилового угря до речей Жан-Соля Партра), и красоту, и философию. И признание власти мира фантазий, которые могут соперничать в варварстве разве что с нашей действительностью.

Жизненный, переворачивающий душу фильм, один из лучших отечественных, с редкостным сплавом из драгоценных компонентов – сценария, актёрской игры, музыки, режиссуры.
Виктор Мережко, сценарист и драматург, обладает штучным талантом обрисовывать Мужчину и Женщину в буднично-экстравагантном стечении обстоятельств, чередуя тёплые, юмористические моменты с остродраматическими. Это умение в полной мере раскрылось в "Ночных забавах", где нет ни одного случайного диалога, ни одной проходной сцены. А сцены! Танец Сашули с Ольгой, "братание" тестя с зятем, монолог ресторанного "лабуха" о своей судьбе или его в минуту сымпровизированное молящим о спасении взглядом юной девочки любовное прощание с её матерью Анной… "...остановите музыку, прошу вас я!.."
Здесь пора сказать, что Александр Андрющенко – это актёрский апофеоз Евгения Евстигнеева. Его монологи и соло – украшение картины, золото высшей пробы. Как хорош он в роли стареющего псевдоловеласа, который забавляется по ночам тем, что морочит головы случайным людям, но в то же время оказывается единственным, кто не задумываясь бросается на помощь случайной-неслучайной знакомой! Альберт Филозов в роли бесхарактерного отца, способного унизить слабейшего, но униженного сильным, и Валентин Гафт, начальствующий любовник "без носок", то и дело красноречиво подтягивающий брюки, – the best. И, наверное, впервые я увидела здесь в довесок к потрясающе красивой Ирине Алфёровой-женщине Ирину Алфёрову-актрису, поставленную, правда, в привычные обстоятельства всё той же потрясающе красивой женщины...
Музыку Микаэла Таривердиева по своим космической мощи и проницаемости в клетки-капилляры-сердце-сознание я могу поставить на одну ступень с музыкой Алексея Рыбникова и Рюити Сакамото. Ни за что бы не поверила, что в саксофонных партиях, написанных Таривердиевым для "Ночных забав", можно услышать и плач одинокой души, и отголоски органных произведений Баха, однако… услышала.
Картина получилась – острая, актуальная на все времена, по-юношески нетерпимая к любой лжи и по-зрелому мудрая. Лебединая песня творческого тандема Краснопольский-Усков, Евгения Евстигнеева и советского кинематографа...

Прекрасные балбесы среднего возраста (Игорь из микаэляновского "Влюблён по собственному желанию" или Сергей из "Полётов" Балаяна) в исполнении Олега Янковского не так просты, как может показаться сначала. Они отягощены неуютностью души, интеллектом и вечным поиском своего пути – отсюда и поведенческая неприкаянность.
Сергей Макаров, у которого всё "кувырком", подходит к сорокалетнему юбилею с набором житейских благ и обязательств, а жаждет свободного парения и юношеского драйва! Умненькая девушка Алиса, метания и импровизации не спасают – тянет спрятаться ото всех даже в день собственного рождения, хочется к матери и в детство! Взрослый мужчина в позе эмбриона, зарывающийся в стогу сена, безрезультатно пытается повернуть вспять бегущие-убегающие годы, но дальше будут всё новые и новые рубежи и всё реже снящиеся полёты…
В моей жизни самым сложным было перетекание в двадцатилетие (в этот день я сбежала ото всех и провела его на скамейке в парке), а теперь, когда на кону стоят грядущие сорок, фильм Балаяна понятен исчерпывающе…
Олега Янковского люблю беззаветно, на клеточном уровне, и то, как он отобразил на экране кризис перехода из одного возрастного периода в другой, абсолютно замечательно и неманерно.
Людмила Зорина, реальная супруга Янковского, молодой смешливо-музыкальный Олег Меньшиков образца "Покровских ворот" и "По главной улице с оркестром", таинственная и немногословная Людмила Гурченко, Олег Табаков, Людмила Иванова… как тут не взлететь наяву?

Константин Худяков пока ни разу меня не разочаровал. "Айболит-66" – это понятно, это классика. "С вечера до полудня" смотрела с наслаждением. А теперь – экранизация "На Верхней Масловке" Дины Рубиной. Давно мечтала лицезреть, после откровения Фрейндлих в какой-то телепередаче о том, что она решилась на великовозрастную роль исключительно из-за предстоящего партнёрства с Евгением Мироновым…
Жизненный путь Анны Борисовны, долгий и зигзагообразный, как складная линейка, подходит к последнему её делению, и разные люди диаметрально противоположно оценивают скульпторшу, её далеко не юного мальчика, их непонятные взаимоотношения. Зритель путешествует по памятным отрезкам биографии главной героини, Пети, Нины, постепенно узнавая их подноготную и понимая, что притягательные "дальние страны" могут оказаться на поверку "голыми скалами", и наоборот. Камерная постановка, почти целиком ограниченная пространством замкнутых помещений, выходит и за их пределы, и за границы отдельно взятой человеческой судьбы. Анна Борисовна, возлежащая на кровати с изголовьем, напоминающим царский трон, доказывает своему любимцу: хватит жить вяло, мы не вечны! И, как будто подтверждая её ранее произнесённые слова, шлёт ему прощальный жест раскрытой ладонью увозимый на машине безмолвный каменный ангел…
Дина Рубина считает, что её прозу "можно только читать". К счастью, картина Худякова состоялась, хотя, говоря о влиянии творческих индивидуальностей на первоначальный материал, писательница как в воду глядела. Дуэт Фрейндлих-Миронов невероятен! (Именно дуэт, невзирая на мнения отдельных критиков о моноработе А.Фрейндлих.) Их персонажи, связанные общей похожестью, громокипящие, откровенные и нетерпимые, прорастают из актёрских сущностей этих двоих и перерождают повесть Рубиной в своё собственное произведение искусства.
Справедливости ради замечу: карменообразная Алёна Бабенко лаконична и выразительна в роли Нины.
Текст же Д.Рубиной – золотая погремушка в руках осчастливленных слушателей-зрителей.

"Королевские драгоценности" – это жизнеописание в стиле магического реализма Маркеса. Только не с тёплой, сладковатой латиноамериканской мякотью, как у лопающейся от солнечных лучей переспелой гуавы, а в тягучих сине-зелёных русалочьих скандинавских оттенках с привкусом морской соли. Сага о взрослении - медленная, странная, степенная - с вкраплением сказочных элементов, как то: рассказом о детях с золотыми сердцами, вреде полной луны или фантазии о четырёх ключах со связки маленького Иисуса, не сумевшего пройтись по водам, как его библейский тёзка.
Не могу утверждать, что фильм понравился, но то, что он запомнится своей непохожестью на другие картины, не сомневаюсь.
P.S. Алисия Викандер в роли Фраганции выглядит каким-то потусторонним созданием – то ли нимфой, то ли девушкой-видением (не закономерно ли, что позже она сыграет высокотехнологичного робота?).

В очередной раз российское кино приглашает зрителей к диалогу, и в очередной раз, несмотря на название фильма, нам предлагают монолог. В данном случае – монолог Ирины Волковой. В пяти новеллах её герои вслух размышляют о проблемах бытия, о себе и даже носят имена самих актёров как бы для большей достоверности проговариваемого. В двух из них - "Коктейле" и "Запахе" - диалог почти получается, но в трёх других – крайне слабо. Жалко и неубедительно выглядит мёртвая чайка в заключительной зарисовке (уж какой тут Чехов!), в "Дне рождения" вообще вышел словесный и внутренний кавардак (хотя и в жизни подобное бывает, не отрицаю). Не спасает картину и актёрская игра сильного состава. Если Владимир Меньшов и Евгений Стычкин хотя бы понимают поставленную перед ними задачу и стараются соответствовать ей, то в остальных историях создаётся впечатление, что играть не о чем или до конца неясно, о чём.
Весьма растрёпанная, сырая, хотя и с большой долей искренности дебютная режиссёрская работа ранее испробовавшей свои силы в создании сериала Ирины Волковой.

Зелёный (в смысле возраста, а не в поддержку цвета кочующего средства передвижения), прекрасный Дмитрий Харатьян и бесподобнейший Борислав Брондуков в центре захватывающего сюжета и мастерской постановки. (Обидно, что эта харатьяновская прекрасность стёрлась со временем, как тонкий слой позолоты, от картины к картине.)
"Фильма" о смене исторических эпох, показанных с парадоксальным незлобивым юмором, о юношеском идеализме, который играючи побеждает самые трудные испытания, о взрослении.
Последние сцены обеих серий "Зелёного фургона" – маленькие киношедевры. Преследование Красавчика Володей Патрикеевым в первой части и футбольная дуэль посреди чистого поля во второй напитаны азартом, духом свободы, нерастраченной энергией молодости и страстной окрыляющей романтикой, когда строки из блоковской поэмы "Двенадцать" звучат не грозным набатом, а чистой музыкой…
Захотелось туда – во время больших юношеских надежд, прелести ночных поездок, знакомства с книгами о Шерлоке Холмсе и святой веры в реальность существования и методы великого сыщика...

Написать отзыв на "Простую историю" Линча оказалось весьма непростым заданием. Странный, сюрреалистичный Дэвид Линч на этот раз, наоборот, странен своей реалистичностью. Умеет "великий и ужасный" Линч озадачить:

…тут ни убавить,
ни прибавить, –
так это было на земле.

Размеренный, но ни капли не нудный, грустный, но в то же время оптимистичный, обнимающий словно потоками тёплого осеннего воздуха кантри-мелодиями Анджело Бадаламенти, фильм (так же, как история человека, заложенная в сценарий) что-то неуловимо изменил во мне, в моём восприятии жизни.
Чтобы понять главного героя, Элвина Стрейта, нужно не понаслышке знать, что такое физическая немощь, и тогда поступок пожилого человека не покажется вам глупой старческой причудой – вы расцените его как подвиг. Путешествуя на газонокосилке по дорогам Америки, он приносит мир и просветление в души всех встречных людей: участников велопробега, беременной девушки, братьев-механиков, старого ветерана и даже священника, который пришёл утешить и ободрить путника, а на самом деле получил больше, чем собирался отдать. Элвин не поучает, не навязывает своё мнение – он излучает тихое сияние мудрости подобно звёздам на ночном небе, на которые в детстве смотрел вместе с братом…
Ричарда Фарнсуорта я помню по роли шерифа в экранизации кинговского романа "Мизери". Неспешность, мудрость, скромное обаяние и чувство собственного достоинства, особая внутренняя интеллигентность стабильно переходят вместе с ним от одного его персонажа к другому, а сейчас подарили нам Элвина Стрейта.
В старости нет ничего хорошего, и всё-таки она может быть достойной и щедрой, а не обременительной для окружающих, может вызывать восхищение и рождать глубокие мысли о том, как жить до её прихода…

Дика, печальна, молчалива,
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной
Казалась девочкой чужой…

"Простая история" Линча в моей памяти всегда будет стоять особняком среди его творчества, как пушкинская Татьяна на фоне её окружения, или проникновенные "Цветы лиловые полей", затерявшиеся но не потерянные среди остальных динамичных картин Спилберга...

Наглядная иллюстрация фраз: "Не едь в Тулу со своим самоваром" и "Запад есть Запад, Восток есть Восток. И вместе им не сойтись". Эта картина отнюдь не музей НТР под открытым небом - "до чего дошёл прогресс!" - как в "Электронике". При её просмотре не вспоминается мечта героини Светланы Крючковой из другого фильма, "Курьера", "выйти замуж за японца, потому что у них технология самая передовая". Здесь вас поражает абсолютно иная ментальность, о которой в своё время с экранов телевизоров увлечённо вещал японист Владимир Цветов (помню его интервью во "Взгляде" поздней ночью).
История об офисной Амели полностью сохранила ироничный язык первоисточника – подобия романа о Бриджит Джонс бельгийского происхождения, стремящейся в Японию. (В "Дневнике Бриджит Джонс" есть фраза: "Японка. Жестокая раса!" - в точности иллюстрирующая и роман Амели Нотомб.) Это, конечно, не "Сакура" Овчинникова, не "Пятнадцатый камень сада Рёандзи" Цветова – это "Страх и трепет", будем знакомы!
Меня, в первую очередь, позабавили не злоключения главной героини, проходящей через горнило компании "Юмимото" под горделивую музыку Баха, а бесспорные способности автора романа смачно шутить и над окружающими, и над самой собой. Амели, ставшая жертвой то ли шовинизма, то ли стечения обстоятельств, по натуре – неунывающий Шут из колоды карт Таро. Её ночное сатори на компьютерных столах или сизифовы потуги в бухгалтерии пересказываются легко и без привкуса долгосрочной обиды.
Сильви Тестю, которую российские зрители недавно имели возможность лицезреть в "Двух женщинах" Веры Глаголевой, здесь молода, неуловимо похожа на Сиршу Ронан негармоничной гармоничностью черт лица и стопроцентно "амелична". Её игра и вкусность текста перекрывают отвратительные режиссуру и операторскую работу, а также скудность декораций.

Если бы даже я не знала о принадлежности мультфильма к чешскому кинематографу, то догадалась бы об этом интуитивно. Потому что Ян Балей работает в том же ключе, что и Ян Сверак с его "Куки возвращается" и, конечно, Ян Шванкмайер, чьи картины "Полено" и "Конспираторы наслаждений" неоднократно узнавались по отдельным эпизодам во время просмотра. Чешские куклы – это уродство, заменяющее красоту, а чешское кино – гротеск, возведённый в абсолют. Сначала кажется, что все персонажи случайно попали под один огромный каток, потом – что там побывали и создатели фильма, и уж много позже открывается второе дыхание, и ты принимаешь правила игры и незаметно втягиваешься в неё.
Работа Балея полна тараканов (кукольных и не только), но в его ужасном и ужасающем мире есть логика и обаяние.
Ни в коем случае не для детей и далеко не для каждого взрослого.
P.S. История про ухо вообще вызвала полный восторг.
P.P.S. Второй раз смотреть не рискну.