Горемыка! Персонаж из женского романа? О, да.

Я мотаюсь, как клубок, по городам
Дорогого мне Советского Союза:
То Ташкент, то Магадан,
Но везде — и тут и там -
Я живу чуть лучше Робинзона Крузо.

Литература для женщин достаточно специфичная, отдельная ниша с возможностью досыта поплакать, понянчить комплексы, страхи, фобии. Если тема любви, то трагическая или сладкая как патока. Охохи и вздохи, сплошные. Ахи без рамок сдерживания, через край. И разговоры, разговоры, разговоры. Досыта, допьяна. О чём? Да вообщем то ни о чём. Ни о чём конкретно. Лишь бы выговориться. Эдакая словесная пурга. А спроси спустя час, что это было, и не вспомнят. Так, судачили, чистили пёрышки, перемалывали воду в ступе, ничего существенного. Знакомо Вам подобное? Нет? Тогда, добро пожаловать на «Агент Ева»(2020) тут всё сплошь из мостков для женщины ХХI века. Женщины в мире мужчин. Игры, беды, страхи, претензии. Впрочем, обо всём по порядку.

Боевик, триллер, драма, криминал, детектив. Именно так сервируется данное зрелище. Но мне, отчего то кажется, что перед нами едва ли не комедия, едва ли не водевиль в режиссёрском намыливании. На протяжении просмотра никак не мог отделаться от подобных мыслей. Неужели автор ёрничает, неужели потеху затеял? И да, и нет одновременно. Чёткость ускользает. Тут всё исподволь. Всё не отчётливо. Ладно, судите сами.

Дама, она же оперативный сотрудник, она специалист по устранению мужских фигур с шахматной доски, колесящая по миру. Сегодня Париж, завтра Бостон, послезавтра Арабские Эмираты, затем взморье Нормандии и вновь любимый Бостон. Пришпилила смертью кого следует, кого сказали и восвояси. Молода — всего 43 года (Джессика Честейн) или стара как древняя развалина это уж судить Вам, но подвижна, пластична, лишена робости в трюках растяжки, ударных стойках рукопашных схваток. Машина из узлов и сухожилий. А в душе сплошные скрипы и плачи. Мужа нет и наверное никогда уже не будет. Охо-хо-хо-хо-хо-хо, вот оно бабье несчастье под цифрой «раз». Детей нет и наверное с такой работёнкой не предвидится, вот она на тарелке вторая ледяная глыба печали. Охо-хо-хо-хо-хо-хо. Отношения с семьёй, близкими третья горестная страница этого опуса, ну в том смысле — третья глава женского романа под названием «Агент Ева»(2020). Желаете узнать что именно, что конкретно? Поторопитесь. Ибо создатель этого кино решил не просто упомянуть всуе, что дескать тяжело пришлось нашей дамочке-старушке(ей же всё таки 43, помните об этом?) в далёком далеке прошлого, а разводит антимонии уготовив встречу Евушки-горемыки с сестрой, а потом и с мамочкой. «Тёрки», сопли, слёзы, ручьями (ты помнишь как мои погремушки давным давно в песочке вымарала… ну или что-то подобное). Охо-хо-хо-хо-хо-хо. Повествование, таким образом, набирает обороты киношной интриги. В какое мыло ещё нас обмакнёт создатель? А кого позабыли? Кого не было? Отношения с отцом. О, да, точно. Это следующая глава в плаче-повествовании. Думаете на этом всё? Нет, что Вы. Необходим полный букет для этого праздника. Был ещё любимый бойфренд в сердечной муке, разве его можно оставить без внимания. Нет! Нельзя! Это ведь существенно обеднит картину, лишит её одной из граней антуража! Полный рост ему тогда дайте! Отдельный план в натуре обыгрыша воплотите. Самостоятельную главу с прописью жеманств, чувств, разборок… Есть! Есть такой парень. Отлично. Ну, что? Всё? Никого не забыли? Никого не обидели?

Что ещё? Ах, да, о бабушке с дедушкой, ни слова не сказали. Ну и ладно. Ну их к лешему… И без них суеты хватает.

Полтора часа экранного времени на боевик про «Агента Ева» и столько мусорного шлака? А что Вы хотите? Женскую аудиторию в кинозале нужно обслуживать как следует. Ей такое кино не может не понравиться. А в противовес Джона Малковича с Колином Фарреллом замешивают в тесто. Один добрый и хороший, интересы Евы представляющий, другой горячий и злой решивший агенту-растяпе «башку отвернуть». Ну, и понятно, конфликт у них на этой почве возник. Это ещё одна «свежая струя» в этом «хите».

Что же в итоге? Перед нами три плоскости ленты. Первая — работа. Вторая — семейная страница. Третья — служебное несоответствие. Трудитесь, латайте кафтан, ловите блох.
Вот чертовщина то....

Рассел Кроу? Слон или носорог? Стресс. Гнев. Психоз.

- Он щиплется.
- Как это?
- Вот так вот. Подкрадывается и щиплется.
- А что же Вы?
- А что я? Что я могу сделать? Он большой и сильный. Совсем озверел. Он раньше был большим начальником, а потом его выпихнули на пенсию. И жена у него ушла вместе с квартирой.

«Выйти замуж за капитана», 1986, реж. В. Мельников

Проблем у человека, хватало всегда. И в пещерный век, не имея, скажем, достаточного куска мяса для утоления голода и в нынешний, с многообразием неудовлетворённых желаний, «хочух», упущенных возможностей, миражей невоздержанного я. Всё одно и тоже — попал впросак, «лоханулся», «кинули», «нагрели», обошли, оттёрли, ноги вытерли… Да? Лишь с лёгкой трансформацией за многие столетия. Всё верно. А раз так, топливо для психики готово. Перемалываешь внутри, пережёвываешь без счёта, проживать вновь и вновь распаляясь. Есть, есть проблема, ставшая едва ли не трагедией. И накручиваешь, накручиваешь, накручиваешь себя пыхтя и фыркая. Виноваты все. Все вокруг. Но только не ты. Выход? Где выход из создавшегося положения? Это стресс. Стресс, выливающийся в гнев. Он подкрадывается к тебе. Болезнь нынешних реалий. Рамки мира словно тиски. Сдавливают всё сильней. Конечно, и одно надо, и другое, и третье, и сегодня, и завтра, и потом опять. Словно белка крутишься в колесе. С рассвета до заката. Но не успеваешь, но не поспеваешь. Пресс проблем не ослабевает, а удавка на шеи, затягивается всё туже. Ты на пределе. Воздуха! Воздуха! Дышать! Дышать! Не чем дышать! Стресс — гнев — психоз. Психоз спасительной разрядкой чтобы «не съехать» совсем, чтобы не расколоться окончательно как орех. Да, пожалуй, что именно так. Именно психоз тропой выпускания пара. Но спасение ли это?

«Неистовый»(2020) — это предельное состояние человека. Когда уже накрыло жизнью окончательно. Ещё капля и тормоза спущены. Терпению нет места. Договориться с самим собой больше не получится. Неуправляемый гнев повергает в хаос всё на чём только можно отыграться. Бить, крушить, ломать. Что подвернётся под руку? Кто подвернётся? Вам несдобровать.

«Неистовый»(2020) — это вовсе не битьё тарелок на кухне в женском психозе. Это круче. Тут психоз мужской. Дорожный психоз. Пробки в потоке машин обменом любезностей с колкостями. И хорошо если бы дело ограничилось лишь бейсбольной битой в угрозе применения, так нет же, страсти с преследованием, мщением, правосудием разыгрываются режиссёром перед зрителем.

«Неистовый»(2020) — это едва ли не психологическая зарисовка о состоянии человека «на взводе», в дурном кураже от пережитого горя. Современник перед нами. Загнанный словно зверь. К стене прижатый обстоятельствами. И не справившийся, не переживший боль.

Экшн же, на мой взгляд, здесь играет второстепенную роль. Вряд ли автор ставил себе целью развлечь, пощекотать нервы публике. Тут «про подумать».

33 миллиона заявленный бюджет этой ленты. Странно. На мой взгляд, это малобюджетное, я бы даже сказал, низкобюджетное кино класса эконом. Тут и актёров то, «кот наплакал», тут и сцен «вакханалии», пожалуй что «умеренно-чуть». Несколько машин, «где одна убегает, другая вечно догоняет» словно у Эльдара Рязанова в «Берегись автомобиля» с Юрием Деточкиным и автоинспектором на хвосте.

Так почему же 33 миллиона? Что повлияло? Может быть куш звезды? Рассел Кроу смахнул на свой банковский счёт приличный гонорар? А почему бы и нет? Возможно.

«Гладиатор», он же Максимус Децим Меридий сегодня словно слон или носорог внешне. За 20 лет изменился необычайно. И в этом едва ли не главная интрига этого кино.

Что-то нарушилось в «Фэншуи»? Женщина в огне? Мужчина тоже

Даны мне были и голос любый,
И восхитительный выгиб лба.
Судьба меня целовала в губы,
Учила первенствовать Судьба.

Устам платила я щедрой данью,
Я розы сыпала на гроба…
Но на бегу меня тяжкой дланью
Схватила за волосы Судьба!

Скользишь себе так по жизни в лёгкости и не знаешь, что есть, оказывается, такие странные понятия как, скажем, нужда. Что есть тягость бремени, а равно нехватка необходимого, ограничения в мелочах, лимитирование до ужимания или к примеру, затягивание пояса желаний, потребностей, надобностей… И прочие-прочие-прочие вирусы для нищих, малоимущих, маленьких человечков предназначенные. Это ведь им, заботы о хлебе насущном изо дня в день дала судьба в укор. Это ведь для них ненормированный день и согнутая в вечном поклоне спина. Это ведь среди них займы у соседа, чтобы хватило крох от дня заработной платы до ближайшего аванса. И скудость-скудость-скудость… И серость-серость-серость… Люди с прорехой. Люди с дырой. Люди-ошибки… Конечно ошибки. А как ещё их назвать? Измождённые, вытянутые лица, заплечный рюкзак проблем с собой всюду таскающие. И жаль их, и горестно за них, да ничего не поделаешь. Каждому своё. Им — жребий ползать. И всего то.

Вот так и жила. Вот так и порхала долгие годы нектар собирая в свои закрома. Мужняя жена. Пятый десяток разменявшая. Довольная. Достаточная. Дочь, где-то далеко-далеко за морями. Давно самостоятельна. Ухоженная, ладная, стройная, подтянутая. Деньги без счёта по кредитным картам оплатой мелких и не очень мелких радостей. Почёт и уважение тех что справа и тех что слева, вблизи. Слово молвит, все слушают. Рот раскроет, только и ждут куда именно укажет. Обитель квартиры полной чашей. Вид из окна витражами глаз на залива простор. Семидесятый? Сотый этаж? Небесная обитель у стоп Создателя. Чего же ещё? Домработница наведением лоска. Мерседес с личным водителем что та карета с пажом. Куда изволите? На маникюр? В парикмахерскую? В бассейн? Домчим. Доставим. Мигом.

И вдруг — раз… и полный «швах». Как карточный домик осыпается позолота. Рушится этаж за этажом. Ой-ой-ой! Как быть? Что делать? Ах, да, есть средство! Фэншуй, помоги! Фэншуй, спаси! И что? И как? Консультант пришёл, носом покрутил, глупость задобрил, деньжат срубил, отчалил восвояси после рекомендаций и… никаких положительных перемен. Увы! Увы!

В огромном городе моём — ночь.
Из дома сонного иду — прочь
И люди думают: жена, дочь,-
А я запомнила одно: ночь.

Июльский ветер мне метет — путь,
И где-то музыка в окне — чуть.
Ах, нынче ветру до зари — дуть
Сквозь стенки тонкие груди — в грудь.

Есть черный тополь, и в окне — свет,
И звон на башне, и в руке — цвет,
И шаг вот этот — никому — вслед,
И тень вот эта, а меня — нет…

Миг, и благополучию конец. Миг, и ничего нельзя поправить. Миг, и словно снежный ком катишься с горы. Всё быстрее-быстрее-быстрее. Проблема. Ты в эпицентре. Засыпаешь с трудом, в муках. И просыпаясь едва, вновь ею атакован. Проблема-проблема-проблема. Как ноющий зуб. И вырвать нельзя. И вырвать, не получится. Что предпринять? Как быть? Где спасительная соломинка? Тону-тону-тону… Омут затягивает.

Гонконг, презентует драматическую ленту, где вдребезги разбивается ваза благополучия. Вы думаете, что это только у русских — От сумы, да от тюрьмы не зарекайся. А вот и нет. Это сплошь и рядом. Везде. Всюду. Какая разница Запад или Восток. К тому же здесь ни одна судьба, господская, в удавке петли на шеи, а сразу две, и слуги, тоже. Её проблемы с его проблемами не сравнимы. Впрочем, как сказать. Всякая ноша тяжела. Всё от расстояния и времени зависит.

Мытарства, формой режиссёрского замысла, притягательны. Надрыв есть, надрыв плача присутствует, но кинематографическое воплощение таково, что отталкивающего, утомительного практически нет. Сопереживаешь. Сочувствуешь. Но себя не теряешь, не изводишь.

Безупречен и горд
В небо поднятый лоб.
Непонятен мне герб,
И не страшен мне гроб.

Меж вельмож и рабов,
Меж горбов и гербов,
Землю роющих лбов -
Я — из рода дубов.

Зверь? Извращенец? Маньяк? Определённо…

Ладно скроенный, крепкий триллер, где канадский кинематографический почерк трубит о себе словно горн. В очередной раз едва ли непролазная таёжная глушь вуалью загадки. Бездорожье без единой крупинки асфальта, стоит лишь вырваться за пределы городского кольца провинциального райцентра. Джипы, лошадиной упряжи на замену. Джипы, прокладкой пути по рытвинам, колдобинам, ямам. Это кино ни с чем иным из аналогов, нельзя спутать. Характер его, проступает с первых кадров. Малобюджетный, класса эконом продукт. До американских собратьев, конечно же не дотягивает. Но чем-то своим, колоритным, цепляет. Хотя мошна капитала вложения, совершенно несопоставима с соседом. Съедобно. Вполне себе съедобно.

На меня всегда производит благостное впечатление естественная для человека среда обитания. И когда кино наполнено лесом, как декорацией убранства, я замираю в восторге. Подобной притягательной магией обладает и вода, будь то речной водоём в скорости бега, низвергающийся плеском водопад или озёрная тишь в меланхолии созерцания. И стоит режиссёру грамотно пестовать персонажа-персонажей среди всего этого, глаз от действа, не оторвать. Не оторвать.

Что же предлагается автором здесь? Каков сюжет истории для коротания вечера? Глубокая осень или ранняя весна в кадре. Снега ещё нет. Или уже нет. Холодок воздуха ощущается. Он взбадривает. Заповедная лесная зона, где промысел запрещён, вниманию зрителей. Пятидесятикилометровый периметр в покое от ружейных залпов. Рай для зверья? Да, пожалуй. Тут и свой егерь-лесник имеется. Живёт в глуши. Вагончик, хибарой в несколько комнат. Бродит по округе в дозоре-догляде за порядком. Просматривает панораму из камер наблюдения развешанных то тут, то там. И тихо попивает «горькую»… Тишь? Благодать?

Труп молодой девушки приносит река…

Дрёма умиротворения нарушена. Дама-шериф расследованием преступления, местные маргиналы в обзоре праздного безделия в подозрении. Неожиданная находка уликой, зацепкой, рабочей версией. Что здесь такое? Что? Маньяк куражится? Извращенец тешит себя? Охотник забавами развлечения? Но кто он? Лес хранит свои секреты. И он же, лес, должен ответить на возникающие вопросы. Значит нужно идти в поиск.

Фильм вызвал невольные ассоциации с «Загнанным»(2003) где пара Томми Ли Джонс и Бенисио дель Торо поведали зрителям удивительную историю противостояния учителя и ученика. Тогда в ход шли самодельные ножи. Сейчас не менее страшное оружие — копья для охоты. И умелая маскировка на местности прилагается. Да, это не американский блокбастер, это средней руки канадская лента и не стоит судить её слишком строго за несколько корявый экшн, малое число рукопашных поединков, редкий бой «дробовика» в огневой поддержке. Тут каждый доллар на особом счету. Всё умеренно.

Но посмотреть можно. Но посмотреть стоит. Всего полтора часа, делов-то…

Алиса в Стране чудес? От девичества в мир взрослости переход

Поцелуями
Нежными ли
Нижними ли
Это будет не трудно,
Это по любви.

Караванами, пароходами
Я к тебе прорвусь, мой друг.
Рациями, факсами, телефонами.
Пока завязаны мы.

Удивления хочешь…
Это будет не трудно, Это по любви…
Солнцами ли, звездами ли
Это будет не трудно, Это по любви.

Вы любите сказки? Добрые сказки для взрослых. Где ВЫ, словно та самая Алиса, путешествуете по Зазеркалью? Где мир удивительной гармонии красоты в каждом кадре. Где пейзажи… просто не оторвать глаз. Застыл в удивлении и не можешь пошевелиться. Тут скалы, сползающие в равнины, шпили сосен колоссами великанов, море разливами синевы в зелёную гладь ковров берегов вкраплённое. А небо то прозрачное в лучистом солнце, то хмурое, тучами свинца пугающее. Нет слов, чтобы передать в полной мере великолепие красок, тонов, мазков, оттенков, палитры говорящего с тобой здешнего мира. Оно и в ветре, оно и в шорохе. Оно в журчании, оно и в… козьем блеянии. Да-да, даже так.

Милая, юная девушка покидает тесный мир городской затхлости. В неведомое. В безбрежное. В бескрайнее пространство увлечена. Куда? Не знает сама. До конца, не осознаёт. За горизонт. За окоём вчерашних рубежей. Из девичества в самостоятельность. Да, конечно же в сказку. Да, конечно же от мамы с папой. Да, определённо, от нафталина и пыли. Да, от стен тупика и балкона в продуве. Да, от обители крова покоя в новизну сквозняка…

И на этом пути приключения через край. Ибо Добрый Волшебник требует выкрасить дом сделав его Домом Солнца. Ибо ватага людей в холщовых рубищах откроет мир древних викингов в бытности дел и буден. Ибо необходимо протянуть руку помощи и вызволить из заточения принцессу, находящуюся в плену. И испытать привязанность дружбы рогатого существа, и найти скорби полного, принца, оплакивающего ушедшее былое…

Давно не приходилось сталкиваться со столь оптимистической, радужной, светом наполненной картиной. Она и музыкальна, она и улыбчива одновременно. Словно прохладительный напиток в жаркий день, её глоток. Сказка. Конечно же добрая сказка на новый лад. Переносного смысла, полная.

«Возврат»(2005), помнится оставил в душе после просмотра такой же след. «Хороший год»(2006) был столь же увлекателен на всём протяжении хронометража. И абсолютно такие же радужные эмоции подарила картина, что и «Доля ангелов»(2012)…
А ещё, тут определённо, просматривается игривость "Амели"(2001)
Германский фильм о Норвегии глазами американки… И как Вам такое? Ну, разве не чудо? Разве не чудачества?

Поспешите с просмотром. Оно того стоит. Тут всё легко и просто.

Капитан на мостике!

Впереди океан…
Командир мой спокоен -
Безрассудство и риск у него не в чести.
Позади караван,
Я — корабль конвоя,
И обязан свой транспорт домой довести.

А мне тесно в строю, и мне хочется боя,
Я от бака до юта в лихорадке дрожу.
Но приказ есть приказ: я — корабль конвоя.
Это значит, себе я не принадлежу.

Достойный внимания фильм где свинцовое море похоронной могилой, как для людей, так и судов. Всего лишь полтора часа на переход Атлантики. Именно столько экранного времени отмерено режиссёром на боевое патрулирование меж двух материков. Караван гражданских судов проводкой от Америки до берегов Британии. Чёткая, слаженная работа экипажа с вкраплением лирики сердечной драмы первого лица на мостике. Кино без перегибов на отвлечённое, пустое, ненужное. Тут капитан распорядителем судеб своих парней. Приказы, словно калачи из печи. Уверенность, хладнокровием без горячки. А как иначе? Мы на войне. Здесь либо ты, либо тебя. Или-или. Кто кого упредит. Враг рыщет, словно голодный волк в ночи. Торпеды, глубинные бомбы, корабельная артиллерия, пулемётный огонь смертью друг в друга. Получи-получи-получи!

Третьи сутки идём,
Солнце палубу греет.
Не поход боевой, а шикарный круиз.
И расслабился транспорт, навалился на леер,
Что с гражданских возьмёшь? Только я не турист.

Я-то знаю, чего тишина эта стоит,
Я готов каждый миг опознать их дозор.
Аппараты на «товсь!», я — корабль конвоя,
Я-то знаю, что значит подставить свой борт.

«Грейхаунд» — это эсминец ВМФ США времён второй мировой войны. Дебют командира корабля, пришедшийся на 1942 год. По возрасту уже вовсе не зелёный новичок, а в переделке подобного рода впервые. Лицо необходимо держать перед подчинёнными и не тени смущения неуверенностью, оторопью, растерянностью. А гитлеровский подводный флот стерегущей стаей на охоте без правил. Играют как кошка с мышью. То всплывая, откровенно подставляясь под огонь, то стремительно погружаясь на глубину, а то и вовсе, подныривая. Прятки и догонялки в забаве. Один отвлекает, другие атакуют беззащитное «стадо»…

А поддержки с воздуха нет. А возможности авиации по дальности полётов ограничены. И мёртвая зона без щита небесной благодати на несколько суток. От Америки уже далеко, до Британии — ещё далеко. Крылатые ангелы не защитят. Кричи не кричи, всё без толку. И значит рассчитывать можно лишь на себя…

Ну, накаркал: «Полундра!»,
Выдал пеленг акустик.
Чуть правее по курсу шум винтов взрезал ночь.
Веселее, ребята, не давай волю грусти,
Ждал я этой минуты и смогу вам помочь!

«Грейхаунд» — это едва ли не полтора часа на капитанском мостике. «Грейхаунд» — это одно и то же лицо в кадре. «Грейхаунд» — это балансирование между жизнью и смертью. «Грейхаунд» — это бой в несколько дней и ночей и мили за кормой к заветной цели.

Стоит упомянуть, что события, показанные в «Грейхаунд» — это один и самых сложных для союзников периодов второй мировой войны. В Рейхе, январь-август 1942-го окрестили как «Вторые счастливые времена». Атаки подводного флота немцев были массированными. От набегов страдали не только конвои, но и восточное побережье США. А вот с лета 1940-го и вовсе — «Счастливые времена». Забавлялись, сволочи, как могли. Топили суда без особого разбора. Разве что не свои. Творили в море-океане, что хотели. Герои. Чёрное паучьё свастики.

Графика морских сражений на достойном уровне. Финал? Я бы сказал, что он необычен и забавен. Сделал дело и в коечку. На бочок. К свету иллюминаторов лицом. И всё это после молитвы. «Просто, как апельсин».

Надежде Андреевне Дуровой посвящается?

- С генералом Булатниковым мы разработали систему абсолютного подчинения личности. Мы находили подходящих людей, кодировали их. Человек продолжал жить обычной жизнью, но в определённый момент к нему подходил человек, называл ключевую фразу или цифру и человек выполнял любое приказание.

- Так просто?

- Есть такое понятие — Система. Она совершенно бессмысленна. Но в ней много порядка. Бессмысленна — когда ты смотришь на неё снаружи. Но когда ты находишься внутри, тебе важно, чтобы это колёсико вертанулось, рычажок щёлкнул. Ты часть этой системы. И бороться против неё нельзя. Потому что понятие борьбы уже входит в эту систему…

«Каменская 1. Не мешайте палачу», 2000, реж. Ю. Мороз, А. Маринина

Система и человек в этой Системе. Кому служишь, неизвестно. Конспирация полная. Задания, всё равно что дурную карму при жизни отрабатываешь. Знаешь лишь одного, своего, «крайнего». Или, говоря иначе, «куратора». И всё. Кто за ним? Что за ним? Неведомо. Какой-то умелый кукловод. Власть его безмерна. Ты лишь на посылках, гонцом. Стрельнуть того, порезать этого… Мальчишеские игры? Так и есть.

Киллер — это вне всяких сомнений сугубо мужская профессия. И если бы классификатор перечня трудовых квалификаций имел в реестре соответствующую графу, оговорка — только для мужчин, была бы обязательной. Палач — это занятие для сильного пола. Только для сильного. И какая разница, на площади ли при огромном скоплении народа отсекать голову преступнику пряча собственный лик под балахоном, вдевать ли петлю смертнику эшафотом командуя, резать шею словно барану в доверие втёршись или мозги размазывать по округе нажимая на курок после оптического прицела в обозрении. Женщина — это мать. Мать, прежде всего. Забота. Руки жизни. Доверие. Женщина — это мир. Тепло и уют. Очаг. Гнездо. Семья. Ну, как можно на Наташу Ростову вешать «охотничий» патронташ, а равно иную «лошадиную» амуницию? Побойтесь Бога. Чудовищно. Дико. Нелепо. Или в наш век всё возможно? Постойте-постойте… Но, позвольте. Почему, собственно, в наш век? И при чём здесь Наташа Ростова когда в памяти есть девица Дурова? Офицер, кавалерист! Она между прочем, тоже Надежда… А в войну 1812 года были и иные «берегини» в мужском платье служа Отечеству.

Ах, так? Что ж, стало быть, колесо истории провернулось? Круг, другой, и вот уже пару столетий спустя — вновь Надежда крошит и крушит супостатов разных мастей. Война что ли? Ну, да. А почему нет? Только война иного толка. Скрытная. Тихая. Чистка земли от гадов. Гадов разных мастей.

В «Каменской 1. Не мешайте палачу», Павел Дмитриевич Сауляк (Валерий Приёмыхов) был чистильщиком земли Российской. Двадцать лет спустя перед нами Надежда (Виктория Исакова) с той же миссией. Восемнадцать лет пластается повинностью за провинность юности. Машина для убийств. Совершенное оружие. Миловидна, привлекательна и хладнокровна. Как Вы желаете умереть? От ножа? От пули? Быстро? Медленно? Я могу. Я всё могу. Зажарю как яичницу…

Будни человека живущего по легенде. Муж, дочь всё как полагается. «Крышей» — костюм стюардессы… Кино о таинстве ремесла.

Картина выглядит простенькой, но не лишённой изюминки. Простенькой — ввиду отсутствия режиссёрской мускулистости. Причина? Создателем-режиссёром — Елена Хазанова. Оттого и лента словно лиричная мелодрама с желанием походить на своих более авторитетных «собратьев». Конечно же перед нами аналог французской «Никиты»(1990) Люка Бессона. И даже сюжетные коллизии с малыми изменениями от версии мэтра. Угадали? Усмотрели? Да, перед нами «Возврата нет»(1993) с Бриджит Фондой — американская версия в повторении европейского оригинала… И дядька-куратор есть, и «подруга»-помощница, и мечты юности почти все воплотились…

Актёрская игра радует. Несколько из общей струи, на мой взгляд выпадает муж, приторной навязчивостью тяготя. Остальные — вполне «на уровне». Лента смотрится не без интереса.

Американский пленник «кавказскому пленнику» не чета

- А что я должен делать?
- Ты будешь конь. Становись на четвереньки. А то как же я доскачу до заставы без коня?
- Далеко ли до заставы, малыш?
- 90 миль. Тебе придётся поторопиться, чтобы попасть туда во время. Но, пошёл…
- Слушай, ты перестань меня лягать. А ни то я вскочу и огрею тебя как следует.
- Вперёд! Впе-рёд!

«Деловые люди», 1962, реж. Л. Гайдай

«Вождь краснокожих» в своё время изрядно поглумился над Алексеем Смирновым. Проскакать девяносто миль конём, развлекая спесивого барчонка? Это дорогого стоит. Народ прямо в зале сползал от хохота с кресел надрывая животы. Потехе режиссёрского гения даже в наш обильный на киноистории век хочется аплодировать и в придыхание умиления цокать от удовольствия языком — умели же раньше снимать кино. Золотыми буквами вязи вписана новелла О. Генри в историю. Человек-конь это от Леонида Гайдая. Человек-конь — это 1962 год. Человек-конь — это «Деловые люди». Но, оказывается не только.

«Человек по имени Конь» — это едва ли не такая же насмешка над личностью, что и у советского классика. «Человек по имени Конь» — это уже великовозрастный барчонок в скуке — куда себя деть, чем себя занять. Из Британии в Америку. Почему бы и нет? Ища развлечений, острых ощущений, перемен, оставив поместье, быт, уют, привычный уклад. Джон Морган аристократ, он пересёк океан. Ему лишь сорок (в смысле Ричарду Харрису, актёру сыгравшему роль). А на календаре 1820 год. Совсем недавно закончилась англо-американская война. Континент кипит страстями перечной похлёбки. Покой в этих землях наступит ещё не скоро. Индейцы, белые, конфликты, войны, тут всё перемешалось. И «повеса» попадает в плен народу сиу (ветвь племени Дакота). Для настоящих воинов, прошедших закалку с детских лет, этот белый оболтус, ни на что не годен. Он предмет насмешек. Он лишь внешне, по складу, мужчина. Рохля. Слабак. Тело. Что с него взять? Толку — чуть. И как быть с экзотическим истуканом? В рабство. В работы. В упряжь петли на шею. Да-да, он Лошадь. Да-да, он Конь. На нём возят валежник. На него грузят шкуры. Тащи. Неси. Вези. Вот твоя участь… Забавно? Вне всяких сомнений. Из Британского поместья, от фарфоровой посуды застолья на жердь привязи возле индейского вигвама. И кальсоны прикрытием стыда. Потеха!

Режиссёр большую часть экранного времени уделяет внутреннему укладу жизни краснокожих дикарей. Иерархия, будни, праздники, ритуалы. Года текут за годами. И всё одно и тоже. И всё в повторе. И всё без изменения для Джона Моргана. Неужели так и сгниёт став никем? Есть ли у него воля? Есть ли дух воина? А самолюбие? Есть. Довольно терпеть. Достаточно уже. Либо бежать, либо принять веру народа. Стать одним из них. Породниться.

И приключения именно в этом ключе и развиваются. Фильм 1970 года. Всё умеренно. Отчасти, просматривается излишняя театральность в лагере аборигенов... Но. Будем снисходительны.

В какой-то момент может показаться что перед зрителем едва ли не повтор русской классики — Лев Николаевич Толстой, «Кавказский пленник». Плен, незавидная участь, чуждое окружение… Правда о выкупе, речь не заходит. Ни рублей не требуют, ни долларов, ни фунтов не назначают в виде мзды от родственников. Да, и здесь мы имеем возможность видеть как «Жилина» так и «Костылина». Один побегом живёт, другой смирился с участью… Впрочем от отечественных лент 1975 года и 1996-го тут мало. Всё иное. Все иные. Лишь привет можно передать Юрию Назарову, Сергею Бодрову, Олегу Мешьшикову… сравнивая «этих и тех». Наших и «ихних».

Тем интереснее смотреть за происходящим.

Только вперёд. Американская «повесть о настоящем человеке»

- Я к Вам за помощью, Мартин Янович. Под Одессой окружены наши дивизии, 47-я и 45-я. А 58-я здесь. Главком дал приказ, — соединить их в одну южную группу, во главе с Якиром, создать кулак в 9000 человек и пробиваться… на соединение с главными силами…

- Василь Васильевич, скажите, с Вашей точки зрения, это возможно?

- У них очень тяжёлое положение, Мартин Янович. Если они не соединяться, их разобьют по частям. А если и соединяться, говоря откровенно, шансов на успех у них почти нет. 340 вёрст тылами Петлюры, Махно, Деникина… ну… но у них нет другого выхода.

«Адъютант его превосходительства», 1969, реж. Е. Ташков

Если в советском шпионском триллере — «Адъютант его превосходительства», речь идёт о 20-х годах ХХ века, то в американском приключенческом вестерне «Человек диких прерий» события происходят аккурат на сотню лет раньше. ХIХ век, 1820 год, с Запада на Восток, гружёные шкурами пушного зверя поспешают сорви-головы капитана Генри. Разведывательная экспедиция завершена. Она успешна. Трюмы баркаса поставленного на колёса принесут знатный барыш. За меха можно будет выручить хорошие деньги. Остаётся лишь добраться до Миссури (Грязной Реки), сплавиться по воде с севера на юг. И миссия завершена. Индейцы докучают чрезмерно. Засады, стычки, перестрелки происходят регулярно, однако караван идёт, караван продолжает свой путь. Прорвёмся.

Иного и быть не может.

Так прорвутся или будут остановлены? Есть шансы? Чья возьмёт? В те времена земли Дикого Запада ещё не освоены бледнолицыми. Племена коренных народов не потеряли обитель отцов. Они всё ещё господствуют здесь. Их численность велика. Да, «отжаты» в глубь материка, но не истреблены. Что им стоит уничтожить малочисленный отряд ненавистного врага?

«Человек диких прерий» — это фильм на основе реальной истории. На привале, проводник углубляется в лес и попадает в лапы медведя гризли. На крики о помощи сбегаются товарищи. Зверь убит. Несчастный истекает кровью. Он поломан. Дни его сочтены. Как быть? Что делать? Индейцы идут по следу. Медлить нельзя. Капитан принимает решение оставить с умирающим двух джентльменов удачи. Похоронят и нагонят через несколько дней. Ничего страшного. Но время идёт, а душа не намерена расставаться с телом. И спустя пять суток телохранители оставляют товарища.

И кино начинается… Тут сразу и «Повесть о настоящем человеке»(1948) с Павлом Кадочниковым приходит на память и «Выживший»(2015) с Леонардо Ди Каприо кадрами о силе духа оживает. Жить или умереть. Или-или. Третьего не дано. Один на один с дикой природой. На подножном корму. Ползком, перекатываясь, где-то на корточках, где-то через не могу, но только вперёд-вперёд-вперёд.

С чем мы имеем дело? Жажда жизни? Ненависть к предателям? Бросившим. Оставившим. Покинувшим. Рассчитаться с трусами? Отомстить? Тут это сервируется именно так. Что же перед нами? Американская психология? Американский вывих сознания? Это же насколько нужно быть оскорблённым, это какое же эго себя любимого в себе любимом нужно иметь чтобы так подгонять себя? Или может быть я заостряю внимание совершенно не на том аспекте ленты?

Конечно же 1971 год даёт о себе знать. Зрелищности для публики маловато. Для нынешней публики! Мы всё-таки воспитаны на другом, ином кино. Более насыщенном. И тем не менее, данная картина подкупает своим натурализмом. Она лишена сказочного лоска нынешнего Голливуда. В этом её отличительная прелесть.

«Лолита»? Гинекология иного ракурса

«Оставшиеся» номинант в категории «Лучший фильм на иностранном языке» премии Оскар за 2019 год от Венгрии. Уже это говорит о многом. Лента не лишённая некоторых шероховатостей воспринимается органично, с интересом. И хотя многое здесь без новаторства идей, скорее даже наоборот — в очередном повторе, не хочется бросать камни и пускать критические стрелы в полноценный дебют режиссёрской мысли. Барнабашу Тоту 42 года. Ребёнком, с 8 лет, в актёрах. В 27 снял свою первую короткометражную работу. В 32 — фильм. Спустя 10 лет «Оставшиеся». Почему пауза оказалась столь велика? Не дозрел? Не созрел? Возможно.

Стоит ли просмотра картина? Вне всяких сомнений. Сценарная композиция содержит сплав тем, грамотно уложенных в конструкцию сюжета. Переплетение, позволяет зрителю скользить в трёх потоках оставаясь до окончания в неведении куда именно устремится авторская концепция. Женское здесь преобладает над мужским и это не удивительно, Клара Мухи и Жужа Ф. Варконье придали окраску главной героине ленты. Девочка-девушка — это от них. Разделив сценарное соавторство с режиссёром, ему «позволено» дать характеристику ещё одному «Гумберту» едва ли не набоковской «Лолиты».

Так что же? Очередная нимфетка? Вновь зрелый мужчина попадающий под шарм очарования пленительной старлетки? Параллели напрашиваются сами собой. Да и время — аккурат после окончания Второй мировой войны, совпадением для проведения аналогий. У русского классика была Америка, здесь — Венгрия. А возраст див — немногим отличием. И вся атрибутика почти точь в точь. Почти… Но всё таки почти. Это первое.

Тема Холокоста без педалирования, умеренно, сквозным экспрессом в судьбах этих двоих. Мирная жизнь после потерь с рубцеванием ран в воспоминаниях. Должно ли это стать объединяющим? А согревающим покой обоих? Простительно ли? Когда ей — 16, а ему — 42. Им посчастливилось. Они уцелели. Они живы. По возрасту — он отец для неё. Вот оно второе покрывало для ленты. Пленительно? Трогательно? Интригующе? Конечно.

Так всё же, отец или как? Наставник-помощник? Или сердечный друг? При нынешней размытости европейской морали с её новыми институтами толерантности-терпимости можно такого насмотреться-наслушаться в лиричности патоки, что лишь заявишь в вопле — до коли уже? И непременно заклюют, замордуют, зацыкают… Если уж мужчина с мужчиной в постели это «хорошо», то что говорить об ином? Или возрастная категория для подобного всё же в приоритете. Европа пока не вынесла окончательный вердикт что — сие норма… тоже. Значит это — «плохо». Пока…

Итак, три составляющие компонента — пробуждающаяся сексуальность, последствия ужасов войны, опека как те самые киты, на которых и покоится сущее.

Мир Алдо и Клары. Мир тесного уюта. Мир внимательных глаз друг в друга. Необычно.

Девочка и мальчик, балладная песнь

Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень.
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны,
Потом понравились, Потом
Съезжались каждый день верхом
И вскоре стали неразлучны.

При очевидной предсказуемости сюжета, совершенно не предсказуемое повествование. Что причиной? Австралия? Женское кино от дамы-режиссёра? Драматизм истории? Чувство пьянящей магии любви? Избранник, немытый, нечёсаный? Протест против родительской деспотии? Мир, где перед зрителем — папа, мама я — счастливая семья? И да, и нет. Интерес представляет пробуждение Миллы. Гусеница превращающаяся в бабочку. Оперяющаяся. Переход от установок и правил принятого резок, пугающ для родителей. Но это новая реальность. И к ней необходимо привыкать. Моисей, незнакомец, в их солнечную систему непрошеным вторжением обрушившийся. Трио под одной крышей превращается в квартет. Оркестр? Музыка? Гармония? Мелодия? Каждый «инструмент» звучит по своему. Тут и скрипка, и пианино женским началом и мужчины, настройщиками на все лады.

Ассоль и Грин? Маша и Дубровский? Онегин и Татьяна? Ромео и Джульетта? Да-да-да! «Молочные зубы» — это взросление. Девочка и мальчик голосами мира.

Два тинейджера, ОНА и ОН столкновением в знакомстве. На перроне. Когда в школьной форме, с увесистым рюкзаком знаний, набитом книжками и тетрадями за спиной, Милла встречает единственного и дорогого. Самого-самого. Нужного-нужного. Пирата. Его. Чистенькая, умытая и причёсанная девочка в отутюженной юбочке, в сиреневом пиджачке, в белых гольфах, послушная паинька, с совершенно стеклянными глазами от однообразия рутины вчера-позавчера, сегодня обрела судьбу. Именно в этом пролог рассказа. Именно в этом завязка повествования. Здесь, начало начал притягательного. А ОН — оборвыш. А ОН — от тату почти синий. Битый, драный. Словно пёс подзаборный. Шалавный, разбитной парень. Социальное дно? Почти. Но разве не слепа любовь? Разве не игрива? Не насмешлива над своими избранниками? О, да…

… он, словно кошка, прыгнул прямо с ветки
И девочке дорогу преградил.

Она пред ним в нарядном платье белом
Стояла на весеннем ветерке
С коричневым клеенчатым портфелем
И маленькой чернильницей в руке.

Сейчас мелькнут разбросанные книжки -
Не зря ж его боятся, как огня…
И вдруг она сказала: — Там мальчишки…
Ты проводи, пожалуйста, меня…

И он, от изумления немея,
Совсем забыв, насколько страшен он,
Шагнул вперед и замер перед нею,
Ее наивной смелостью сражен.

И вот уже Моисей входит в дом этих обеспеченных, этих «правильных», достатком накормленным. Ну, чучело же, чучело! Ну, страх же Божий, страх! А ЕЙ — нравится. А ЕЙ — по сердцу. И что поделаешь? Ничего не поделаешь… Смириться? Принять? Отец и мать в некоем раздрае прибывают… Постепенно проступает и внутреннее семейное убранство дома — мать, отец, — Анна, Генри. Что есть они, что есть в них.

Честно говоря для меня была совершенно непонятна тема с обречённостью-болезнью выносимая тут едва ли не с самого пролога картины. Всё имеющееся в кадре я принял за ребячества двух шалунов. Стрижку — протестом-манифестом нимфетки, лысую голову — девственным газоном для новой поросли. Оказывается, нет. Всё ни так. Всё гораздо глубже. Всё иначе. Лишь ближе к окончанию картины стала проясняться причина таблеточной зависимости одного, уколы морфина, другого. Впрочем, я не в накладе.

Проникновенный, трогательный фильм. Венцом картины, последние кадры, едва ли не философского откровения. Не стало ЕЁ, не стало ИХ двоих. И лишь ОКЕАН ВЕЧНОСТИ всё так же накатывает на берег волны. Одну за одной, одну за одной

"Ты - мне, я - тебе"? Почти что так

- Славненько. Мне бы тоже что-нибудь такое сообразить. А? И что в результате это стоит?
- С этим человеком трудно иметь дело. Всё по твёрдой цене как в универмаге. И не рубля сверху.
- Да? Так ему наверное и не нужны твои рубли. Зачем ему мараться. Он с законом на Вы. Я думаю ему нужны услуги. Я правильно понимаю? Так, короче, какие есть проблемы?
- Это другой разговор. Я подумаю. До свидания.

"Прохиндиада или бег на месте", 1984, реж. В.Трегубович

Нет Советского Союза уже давно, но память о нём будет жить с потомками вечно. Кино, документальная хроника все стороны "человека труда" успели запечатлеть. Едва-едва назреет потребность перенестись в иную эпоху, запустил кино 70-х или 80-х годов и созерцаешь деревню, колхоз, город, завод, фабрику, то как жили, в чём ходили, что тревожило "борцов" за коммунистические идеалы. Лица, образы на любой вкус.
Хорошая была страна. Хорошая! Купить только что-либо приличное в магазине не было возможности. "Шаром покати!" Не было ничего для широкой продажи. И термины "из под прилавка", "для своих", "по блату" - это как раз и есть развитой социализм. "Ты - мне, я - тебе" во всей красе. Почти натуральный обмен. Услуга за услугу. "Умение дружить" тут совершенно иной аспект приобретало. Ради чего дружить? За что? Круто!

В 1976 году комедия "Ты – мне, я – тебе" с Леонидом Куравлёвым "узаконила" тему "рука руку моет". Банные услуги, расслабляющий и ободряющей массаж обменом на икру, коньяк, шампунь и прочее-прочее-прочее по списку. Только скажи, принесут... Откуда? А чёрт его знает откуда. Страна большая. Всё это есть. Есть где-то. Но не для всех. Для нужных. Для своих. Для избранных...

"Своё счастье"(1979) Вячеслава Криштофовича развивало тему предприимчивости и возможности жить не только благодаря рукам и ногам, но и голове. Организатор на условиях личной выгоды, без щемящей совести преподносился на блюде. И удивлял!

"Время желаний" в 1984 году это уже не комедийная пародия на блага из "рога изобилия", но мелодрама с элементами драмы в таком же самом ключе. Что ты можешь предложить? Что хочешь в обмен? Поможем друг другу? Почему бы и нет?

Светлане Васильевне (Вера Алентова) срочно необходим... муж. А где взять? А где достать? По складам их нет. На полках не пылятся. Вот и ездит по домам отдыха, санаториям высматривая кандидата на руку и сердце. Кого попало не надо. Слесарь или сантехник не подойдут. С положением, "в сане" должен быть жених. Самой то уже за сорок, всякого "барахла" повидала. Косметические услуги знакомой Миле в обмен на путёвки (одну, вторую, третью... а что делать? Надо-надо). Довольны обе. Талант общения, умение выстраивать коммуникацию - близостью цели. Просеиваем через сито камни в поисках "золотишка". А вот и подходящий экземпляр "нарисовался". Берём? Как у него "с приданным"? Что в "закромах"? Квартира? Дача? Вполне-вполне. Устраивает.
Где и когда это звучало? Ирина Муравьёва, она же Людмила Свиридова в "Москва слезам не верит"(1979) была занята едва ли не тем же. И библиотеки "прочёсывала", и на "квартирники" подходящих кандидатов приглашала. Да, было дело. Кстати в подругах то у неё всё та же Вера Алентова - Катя Тихомирова была. Набралась, стало быть опыта.

"Время желаний" - это едва ли не менеджмент по-советски. Времена, когда и науки-то такой никто не преподавал. Оборотистая "баба" просто "берёт быка за рога". Но слишком крутое пике заложила. Тут как говорится: "Что русскому хорошо, то немцу смерть". Вот-вот. И смерть здесь, действительно у порога - "Укатали сивку..."

"Время желаний" - это женская партия в конкуренции с «Прохиндиада, или Бег на месте». Тут Светлана Васильевна кружит по городу как коршун в поиске добычи, там Сан Саныч (он же Александр Калягин) пышет энергией делового человека. Близнецы-братья? Ага, двойняшки-близнецы! Один к одному. Любопытно, что обе картины датированы 1984 годом. Вот ведь как. Стало быть тема была животрепещущей, актуальной.

Блистательные актёры оркестром какофонии. Вера Алентова - Анатолий Папанов - Владислав Стржельчик первыми партиями. Татьяна Егорова - Борис Иванов - Владимир Антоник в сопровождении.
Кино без слабых мест. Разве что раскаяние при "избавлении от бремени" для столь железной леди выглядит малоубедительным... Но, возможно что "политкорректность" уравняла чашу весов. 1984 год здесь и сейчас. Иначе и быть не могло. Иначе фильму могли и не дать зелёный свет.

Способность удивляться и радоваться жизни

- А вот ты радоваться умеешь, нет? Эх, тухлое твоё дело сынок.
- А чего особенно радоваться-то?
- Ну, это я, брат, не знаю, чего радоваться. Умеешь — радуйся, не умеешь — так сиди. Тут не спрашивают.

"Калина красная", 1973, реж. В.Шукшин

Ритм. Темп-темп. Скорость. Столица - это вечное движение. Лишь на ночь слегка затихает, замолкает жизнь. Чуть дремлет. И люди вовлечены в потоки, колонны, шеренги. Машины, электрички метро, поезда окрестных ручьёв несут и несут массы к "сердцу мира". В работу, в спешку, в суету. Быстрее-быстрее. Надо-надо. Ритм-ритм. Темп-темп. Скорость-скорость. Она и Он. Муж и Жена. Они. В деле. В струе. В своей стихии. Ежедневно. Из года в год. Бегут. Стремительно. Даже отпуск - и тот за свой счёт и для... дела. Для диссертации. Таков персонаж А.Мягкова. Закрыться дома и... поработать! Такова и жена, персонаж Л.Зориной. Отец приезжает с юга погостить, судя по телеграмме. Но некогда-некогда. Не до сантиментов. Пусть зять как-нибудь встретит тестя. Дамская доля в Москве разве легче? Командировка "на носу". И отложить - никак. Вот она завязка сюжета.

Люди-роботы? Люди-автоматы? Какой там? Современники. А разве сейчас иначе? Картина то датирована аж 1983 годом. Ничего не поменялось. Карьера. Дела. Заботы. Продавливаем себя то здесь, то там. Крутимся-вертимся. Карабкаемся. Ещё-ещё-ещё. А как иначе. Это и есть мир нынешней реальности.

И как же его характеризует Марлен Хуциев. Каковы зарисовки автора в демонстрации?
Супруги. А детей нет. И уже никогда, наверное, не будет. Ему за 40-к. И Ей - тоже. Собака - сторожем "добра" и отдушиной для теплоты. Верно? Так? Пёс - член семьи.

Квартира - полная чаша. Но одна из комнат превращена то ли в склад, то ли "в хлев". Не дошли руки? Не доходят? Ремонт необходим? Или вечный ремонт продолжается?

Машина "Волга", по советским меркам верх шика, атрибутом достатка, положения.

Скорая командировка в США подчёркиванием статуса в обществе среди соплеменников.
А домашняя библиотека (вещь для 80-х, о многом говорящая) достаточно куцая, скудная.

Режиссёрский разгон мы наблюдаем и в сопоставлении, противопоставлении этих двух фигур - волей обстоятельств, словно два медведя, помещённых в одну берлогу. Старик (Р.Плятт), несмотря на возраст и комплекцию молод душой, восторжен, лёгок. А учёный муж (А.Мягков) сух, скепсиса полон. Когда же он зачах? Когда флегма стала преобладать в нём? Впрочем, что с того? Каждый счастлив по своему. Они просто разные по темпераменту люди. Верно? Нет? Возможно. Конечно.

Так в чём же драматизм? В чём основная "фишка" этой картины? В отражении. В зеркальном отражении. С преломлением. Соприкоснувшись на несколько дней с миром другого человека, ощутил притягательную силу и мощь не пресыщённого, не разучившегося получать наслаждения от элементарных вещей "гиганта". Война за его плечами, кровь, бессчётное количество смертей, а он говорит банальные вещи - любишь ли ты хлеб? Что за вопрос? Хлеб? Кто ж его не любит? И что с того....

Как тут в очередной раз не вспомнить Алексея Балабанова и Данилу Багрова:
- Вот ты говорил, город - сила, а тут слабые все.
- Город - это злая сила. Сильные приезжают, становятся слабыми, город забирает силу.

Классика советского кино. Нестареющая с годами лента. И актуальность не теряющая.

Максималистка? Гвозди бы делать из этих людей: Крепче бы не было в мире гвоздей

За производственной драмой где диспетчер Зина-Зинуля (Е. Глушенко) отстаивает свою правоту с водителем самосвала Петренко (В. Павлов) совершенно иные подтексты.

Едва ли не Павка Корчагин из легендарного произведения Николая Островского «Как закалялась сталь» восстал из пепла и устремился в бой. Может быть именно так, режиссёр Павел Чухрай увязывал в единый узел воспоминания своей юности-молодости (идеалы комсомола) и разворачивающиеся перемены в стране? 1986 год это горбачёвские реформы под названием «Перестройка». И картина «Зина-Зинуля» это едва ли пощёчина режиму. Обвинение в трусости, рвачестве, замалчивании, недобросовестности, перерождении и вырождении системы, если хотите. Своего рода «обратная сторона Луны». Реформ, демократии, гласности дайте! Жить в стране душно. Жить в стране невыносимо. Строили-строили государство всеобщего счастья, да и зашли в тупик, как не странно. И вот Вам песенный набат со сцены голосом Виктора Цоя

Перемен! — требуют наши сердца.
Перемен! — требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен:
«Перемен!
Мы ждем перемен!»

Кстати, хит этот, увидел свет в 1986 году. Аккурат с «Зиной-Зинулей». Совпадение? Вряд ли. Реалии того непростого времени.

Иносказательным языком выражается автор. Человек пекущейся о всеобщем благе перед нами и ухарь-личник ставящий себя выше общественного. Конфликт очевиден. Чья возьмёт? Кто в итоге сможет «торжествовать»? Пламенный борец или прагматик победит? А над схваткой есть «рефери»? Да. Начальник СМУ (строительно-монтажное управление) — Виктор Николаевич (В. Гостюхин). Власть. Да, он и есть Власть. Однако, отчасти, тоже не «без греха». И «Зина-Зинуля» сидючи на пне и ему «воздаёт должное» — это же Вы виноваты, это же из-за Вас творится «подобное» на «участке»… Вот это да! Вот это поворот! Тут уже «революцией» и «демонстрацией» восстания «попахивает». Неужели на КПСС (руководящую и направляющую силу) замахнулся автор? Неужели осмелел настолько? Судя по всему да. Время «перемен», воздух близкой свободы отразились и запечатлелись в кадре.

И какой же выход? Где он? А их несколько. Машина с дружинниками (молодцы готовые по приказу на что угодно) разве не пояснение как именно всё было в Советском Союзе? Скрутим! Поломаем! Упечём куда следует! А «карета» Скорой помощи? Психиатрические клиники в то время были частыми «правилками» для непослушных, неугодных, не желающих молчать. Признали «шизиком» и нет никаких вопросов — болен человек, болен. Что Вы от него хотите? Финал знаменует окончание. Зина «при своих». «Маз» в дороге. Босс в «Перестройке» объяснений.

… Я не люблю холодного цинизма,
В восторженность не верю, и ещё -

… Я не люблю, когда наполовину
Или когда прервали разговор.
Я не люблю, когда стреляют в спину,
Я также против выстрелов в упор.

Я ненавижу сплетни в виде версий,
Червей сомненья, почестей иглу,
Или — когда все время против шерсти,
Или — когда железом по стеклу.

Я не люблю уверенности сытой,
Уж лучше пусть откажут тормоза!
Досадно мне, коль слово «честь» забыто,
И коль в чести наветы за глаза…

Весьма колоритны портретные зарисовки соотечественников живущих с "Зиной-Зинулей" под "одной крышей" - образы Е.Майоровой, А.Збруева, других. Тут есть над чем поразмышлять. «Не высовывайся», «не лезь», «промолчи» — во все времена повторяется подобное. А разве сцены всеобщего ликования и праздника вечером не хороши? Масса придаётся куражу отдыха, а «совесть» сидит в одиночестве в лесу?

Когда «Снайпер» в отпуск «намылился».

Не знаю закончил ли свой звёздный путь мастер восточных единоборств «Ип Ман» в прошлом году одарив публику четвёртой серией похождений по «белу свету», но вот «Снайпер», он же Том Беккет, никак не успокоится. Сегодня перед зрителем шестая часть «мыла» о горестях и радостях вояки(плюс есть ещё без него, но с упоминанием имени здравствующего. Возможно, что со временем будем слышать и как о покойном). Конечно, когда тебе 70 лет, армия США в тебе уже не нуждается. Пенсия. Глухой запас. Ну, разве что ты в генеральском звании и пышешь здоровьем, эрудирован, остёр. Тогда, ещё куда ни шло. А если сержант, потягивай пивко, нянчи внуков, огородик разбей как Дон Карлеоне. Помидоры, капустка, одним словом, поближе к земле будь. Скоро последний час пробьёт.

Да, уж… Так вот. Хорошо что в Америке есть молодой снайпер Брэндон Беккет. Он, на свой страх и риск, уже и без именитого «папашки» отстреливал по миру неинтересных, мало приятных для звёздно-полосатого полотнища людишек. Был же «Снайпер 4»(2011) где дитя «родилось». И покатило — 2014 год — Да. 2016 год — Тоже. 2017 — Опять. И вот 2020-й пожаловал. Валят то кокаиновых «мартышек», то просто злыдней, капиталу противящихся. Передохнуть некогда от дел. На «больничном», поваляться в кровати. Да. Выгораешь же от работы!

«Снайпер: Финал убийцы» про «отпуск». Режиссёр думал-думал и всё таки решил. И в самом деле, сколько можно по пескам, да по джунглям мыкаться? Сколько можно шкурой и единственной задницей рисковать? Единственная она, единственная. Не пора ли «расслобон» устроить? Девочки? Тусовка? «Бухло»? Нет. Так не пойдёт. А вдруг руки от чрезмерности дрожать станут, вдруг глаз потеряет цепкость? Необходимо иное снятие стресса. Какое? Трава что ли? Почему сразу трава? Нет. Игровая приставка взрослому дядьке подойдёт. Пусть сидит дубина на диване и «геймерит» с утра до ночи. И с ночи до утра. И концентрацию не потеряет — чудиков же будет «шарашить». И мозги мыслями об отвлечённом» не загадит. Класс! Так и сделали. Сидит наш Брэндон, что тот русский Иванушка на печи, горя не знает и ест калачи…

… а в это время, очередной мировой заговор созрел! Вот ведь как оно бывает. Привалили из снайперской винтовки политика. В Закутайске. А почерк, улики, следы от того самого Иванушки. Тьфу ты, чёрт, от Брэндона. Конечно же от Брэндона. Его, понятное дело за яй.. и на допрос — сознавайся милок за что именно, по чьей указке, и за какую сумму расстарался? А он и знать не знает, ведать не ведает. Играл, — говорит, — дома в стрелялки-мочилки с бродилками, баб рядом не было, алиби подтвердить не могут… Скверно. И что прикажите делать? Полиция США думает, ФБР США думает.

А настоящие «оборотни» решили «Иванушку-Брэндона» извести совсем. Нет якобы киллера и «концы в воду». Но малец не промах, к папаочке под крыло вспорхнул. Ищи меня, свищи меня… Двое Беккетов это Вам не один. Это сила. И кураж кино начинается.

Боевик в замесе стандартного набора из плохих и хороших, добрых и злых, умных и не очень. Морды бьют. Рукопашные приёмы демонстрируют. Стреляют из всех видов автоматического оружия. Вообщем героической саги, достойное продолжение. Для меня же нет ничего лучше «Снайпера»(1992) первой и единственной картины с сержантом морской пехоты США. Фильм на любителя.

Мы бродячие артисты... Мы в дороге день за днём

Как река не может течь спокойно и размерено на всём своём протяжении, так и человек подвержен изломам, изгибам, перекатам. То на стремнину выносит вращая без устали с боку на бок, то гладок и спокоен сплав из года в год.

"Женщина, которая поёт" - это те самые изломы, изгибы в пути становления личности. В обретении себя. В преодолении себя. В поиске собственного места в мире. Горнило жара уготовано с наковальней из боли, потерь, предательств. Не ждёшь, а они как воры, из-за угла. Сторожем не ходишь, и крадут из твоего очага щепоть за щепотью. Глядь, отвалились в сытости, отошли прочь. Ой-да друзья-подруги, ой-да, потешники. Не поддержали, не помогли, руки не протянули. Отчего так? По злобе внутренней жабы? Из зависти к таланту, труду? Эгоизмом собственным одержимые? Кто ж разберёт?
Это закалка. Закалка стержня. Изо дня в день. А люди? Что с них взять? Как ступени ракеты в полёт устремлённой, отваливаются немощные, шаткие, слабые, случайные...

Ледяной водой разбуди меня — время уходить,
Зреет урожай.
Батя, дай совет, опоясай в путь, Мать, не провожай.
На семи ветрах кто тебе помог? Может кто помог?
На семи холмах кто тебя согрел?
Кто тебя любил, не долюбил?
Вместе мы с тобой, родная – Плуг да борона
Из конца в конец без края - Крохи собираем.

Человек сцены. Человек величайшего "я". Женщина, которая поёт. И не просто поёт. Она рассказывает собственную историю. Муками и радостями души делясь. Сегодня, что близко. Сегодня, что важно. Сегодня, каков в тернистости путь.
При хронометраже в 01:19 "вещь" просто "шедевральная". За минусом обычной для кино презентации в самом начале картины труппы создателей, помощников, актёров, администраторов, директоров - и того меньше получается. Времени на беседу со зрителем - совсем "чуть". Верно? Согласны? В самом деле, лицевую и оборотную стороны жизни и творчества дамы необходимо обрисовать? Да. Хотя бы в общих чертах дать залп-другой по ближайшему окружению в дружбе, размолвках полагается? Конечно. Если фильм имеет музыкальный оттенок, песенное творчество в распеве продемонстрировать надо? Естественно. А как быть с характером? Хотя в общих чертах. А чувства? Иначе энергетика фильма оскудеет, обеднеет. Требуется! Вот и получает... - шедевр! Или маленький-маленький "шедеврик"!

А если сомневаетесь в мною сказанном, возьмите для примера любой из нынешних сериалов. Сравните "там" и "здесь". Время сопоставьте в "звучании" партий персон. Думаю, очевидность выводов, будет на лицо. Где за час с малым найдёте больше мысли?

Рядом ты была, берегла крыла, было невдомёк
Я не доглядел.
Косы расплела, по воду ушла. Стынет поцелуй.
У семи ключей кто тебя учил, Кто чего сказал?
У семи дорог кто тебя женил, С кем тебя венчал?
Вместе мы с тобой, родная –
Пепел да зола
Из конца в конец без края - Носимся молвою.

Ещё один немаловажный аргумент. При ныне здравствующей звезде - Алле Пугачёвой (дай ей Бог сил и здоровья), "Женщина, которая поёт" смотрится как историческая фреска. Подумать только, события с экрана - сорокалетней давностью (даже больше). 1978 год в поклоне 2020-му. Начало начал пути. И что из того, что у режиссёра Александра Орлова повествование ведётся о эстрадной певице Анне Стрельцовой? Никакая это ни Анна. Никакая она не Стрельцова.

Александр Хочинский - Алла Пугачёва - Николай Волков образцовыми портретами экранных откровений. Коротко, но ёмко.

«Окаянные дни» Ивана Бунина с «Окаянными днями» Семёна Слепакова в реверансах

Сегодня ещё достаточно сложно прогнозировать будущие события. Никто не знает грядущего. Что там будет актуальным лет через 10, скажем, или 50? Кого именно из «классиков» станут досконально зубрить в общеобразовательной школе? Ивану Бунину с его «Окаянными днями» предпочтение уделят или нового «гуру» слова — Семёна Слепакова обяжут учинять просвещение для созревающих плотью юнцов? Разница в «опусах» — аккурат сто лет. Титульная обложка — абсолютной идентичностью слово в слово. Один пыхтел над событиями нарождающейся, новой России, именуемой и не Россией, впрочем, вовсе, Москву с Одессой 1918-1920 годов презентуя. Второй, «шутейно», 2020 год препарирует без всяких сожалений. На слова не скупится, терминологию изящества для слуха не полирует. «Великий и Могучий» русский язык рифами «ёпть», «ять», «нах»… почти звучит. Бодро! Оптимистично! Ёмко как всегда! Да, так кого из двух Великих сказителей слова предпочтёт школяр? А внеклассно? Рассуждать над этим можно сколько угодно. Но! Есть одно но. Через те же 10 или 50 лет сколько нас останется? Победим мы заразу или она нас в «бараний рог» скрутит?

По девять тысяч больных ежедневно, судя по официальным публикациям, получает страна из-за вспышки коронавирусной инфекции. На сколько нас хватит? Год увенчает более 3 млн. «зомби»?

Однако, оставим это. К «Окаянным дням» Семёна Слепакова обратимся. Шутить, так шутить. Смеяться, так смеяться. Отчего бы «Пир во время чумы» не устроить напоследок? Лица с экрана знакомые. Лица с экрана в исповедальных откровениях. Доверились.

Итак, сцена первая. Испытания выпавшие на долю Анны Михалковой. Не будем слишком строги к ней. Муж, оказывается хоть и «ботан» полный, но во времена пандемии, решил «своего не упускать»… Да-да, случайная женщина… Вот только, войти то он вошёл, а вот назад, увы! Никак! Хочется, но «не можется». Сергей Семёнович Собянин «добро» не даёт. Ну и Аннушка, тоже, «поплакала-поплакала», опять «поплакала-поплакала» да и… в тот же омут с головой. Ох! И горестно, и сладостно. А за две недели под одной крышей, всякое может произойти. ТРАГЕДИЯ готова!

Сцена вторая. Потешная! Коллеги по Александру или «Шоколадницы» Подольска пусть «отдыхают». И как спрашивается можно поверить на слово какой-то там «заМкадочной женщине» из «Тмутаракани»? Ни очных ставок не проводя, ни подтверждений отцовства по днк не потрудившись получить. А термины «моя квашня», «интереска», «мозго…(дувка)", «поперёк себя шире», «толстожопая самка богомола» разве не насторожили? Провинция просто заткнула Москву за пояс. Эх! Ох! Ах!

Да, Ивану Бунину такое и во сне привидеться не могло. Как однако повзрослела страна за 100 лет. И подурнела…

То ли ещё будет! Сериал только набирает обороты.

Первые два очерка впечатлили не очень. Тоже самое только-только «скормил» публике К. Богомолов — «Безопасные связи»(бросил смотреть на второй серии). Стану ли вталкивать в себя сюжеты с Ф. Бондарчуком? Татьяной Догилевой? Тимофеем Трибунцевым? Думаю, вряд ли. Уже насытился первыми зарисовками.

Истинные святые и святые мнимые

За простотой непритязательного повествования несколько глубоких аспектов бытия.

Едва ли не этнографическое путешествие в африканские бескрайние дали предлагает зрителям марокканский режиссёр Ала Эддин Альджем. Это полномасштабный дебют молодого, перспективного творца. Комедия в обёртке местного колорита. Всё в рамках дозволенного, с ироничными вкраплениями над устоями привычного социума. Святыни, культы, религиозные обряды, патриархальное наследие предков, мужское-женское в созерцании и пески-пески-пески… Бескрайние пески куда не кинь взгляд. И камни-камни-камни словно обглоданные кости из чьего-то рта после обильной трапезы. И барханы-барханы-барханы косогорами вспученности живота земли. И солнце-солнце-солнце нещадным жаром испепеляющего зноя. Как тут только живут люди? Как можно здесь вообще жить? Направо, налево, вокруг, один и тот же ландшафт. Направо, налево, вокруг, один и тот же пейзаж. Голь. Пустошь. Жёлтый туман…

Истинные святые и святые мнимые. Именно так, наверное, можно определить квинтэссенцию этой работы. По плодам их — узнаете их. Библейская мудрость вполне применима к рассматриваемой ситуации. Жив ли Великий молитвенник, ушёл ли к праотцам, если он отмечен печатью всевышнего, добрые дела, заступничество, никогда не оскудеют. Стоит ли сердцем обратиться в помощи «подаяния» — откликнется непременно.

Да, да, служение Богам истинным и служение Богам ложным. Здесь и сейчас. Теперь. Если молитесь «Мамоне»(на холме, в могиле закопана) принимая её за Святость, то на что можете рассчитывать? Проси, не проси дождя — ни капли не пошлют небеса. Ложь и ложный посыл изначален. Ошибочен. И разве сухое, безжизненное древо не указка бытующего заблуждения? Оно тут же, оно рядом. На глазах у всех. Но мертво. Именно так автор разбрасывает перед нами загадки-отгадки своих сюжетных мотивов.

Выход? В чём выход? Сместить, заменить, упразднить «лукавство». И естественный поток жизненных обстоятельств находит, пробивает русло очевидности в заблуждении. И мир вокруг преображается. И благодатная влага с небес. И «караван» новых паломников в жажде осесть на праведной земле. И исторжение «от себя» едва ли «не паршивой овцы»… Иронично? Да. Забавно? Вполне.

А помимо основной темы — ментальный уклад окружения. Доктор, парикмахер, охранник у каждого собственные заботы. У каждого свой собственный «кодекс чести». Смешно и здесь. Весёлые фрески в развлечении.

Этнографическое кино, этнографическое. Не для широкой аудитории.

Комикс или просто «хрень»? Так сразу и не поймёшь

Трое преступников намерены провернуть ограбление века. Последний аккорд и на дно! От «Чёрной кошки» из «Место встречи изменить нельзя» тут ни на грош, от «Доцента и Ко» из «Джентльменов удачи», тоже. Впрочем сколько их было, этих шаек, банд, ватаг. Почерк у всех разный. Рожи, повадки, устремления на всех континентах одни и те же. Чужим, набить собственные карманы. Хапнуть, чтобы хватило на долго. Королём жить.

Криминальное трио тут — это Вам не «Криминальное чтиво» там. Здесь и сейчас исходя из мути фантасмагории слеплено не понять что, не понять как. Режиссёр «дуркует» на полную катушку. Реальность, которую только можно представить, принесли в жертву зрелищности для всеядных, непритязательных «вьюношей». Боевик заявлен жанром. А следовательно нужно отжимать тему «по полной» и валить в кучу всё что только возможно. Кровь, стрельба, трупы, взрывы, секс, доллары мешаются в котле словно пойло под названием «Сангрия». Вкусненько же? Сладенько же? Разве что-то упущено? Разве чем-то не угодили? И что сказать в ответ на подобную сентенцию? Ну, бред же, бред на поверку? Если у зрителя есть хоть чуток мозгов, — попеняет. Если извилины в голове шевелятся, «исплюётся». И дело вовсе не в сценарии продвигаемой темы с контролем криминальных наклонностей граждан Правительством США. Почему бы и нет? Технологии развиваются стремительно и бурно. Вероятность подобного через 10 или 100 лет, исключать нельзя. А вот антураж приключений, происходящих с этими «Бешеными псами» и мэтр — Квентин Тарантино вообразить себе не мог. Ну, нельзя же так беззастенчиво пускать по ветру… элементарное. Судите сами, — кратко о том, что у меня вызвало лёгким тремор подёргиваний…

Брикс, «бандюга», каких свет не видывал. То там «хапнит» деньжат в разгоне, то тут куш сорвёт. Актёр Эдгар Рамирес с челом утюга без искры эмоции в роли крутого парня. В баре к нему подсаживается тощая бестия — Шелби. Минута-другая и вместе, они идут в заплёванный туалет. Ну, у них в Америке — это быстро происходит — сначала «трах-тибидох», а потом — как звать-величать… Чему удивляться. Антураж убранства, едва ли не будуарные чертоги царицы Клеопатры — облицовочная плитка фломастерами расписаны — «здесь был… „утырок“ — и имя, отчество, фамилия. Всё как полагается. Тут сморкаются, судя по всему куда придётся. Испражняются так же — иногда попадают, иногда не попадают в унитаз. Брикс и Шелби на подобное ноль внимание. Страсть кипит в „членах“». Ну или где там она обычно кипит? Обоим надо. Обоим хочется. И что же? Не поверите — в этой «плевательнице», в этой «блевательнице» главный персонаж опускается на колени (Вау! Вот ведь, приспичило!), а дива благо что в коротенькой юбочке… и губами к трусикам… Она в придыхание блаженства стенку вытирает спиной. Кайфуют оба. Развитие сюжета, прилагается… Как Вам такое? И это лишь вводная часть. Это лишь знакомство зрителей с двумя из трёх «теноров».

Когда же начинается настоящий драйв с погонями, перестрелками, ненавистью друг к другу, тут просто «туши свет, сливай воду»… Автоматы в руках и хороших парней и парней похуже. Таранют машины, идут вскользь одна к одной, дырявят обшивку кузовов — автоматы же в руках, но попасть в кого следует не могут. Вообще не могут. Из автоматов. Ни разу. С метра. Думаете пьяные? Полагаете уколотые? Нет. Ни разу. Приходилось с таким соприкасаться. Если да, тогда зрелище Вас не удивит…

И дальше «фэнтези» только набирает обороты. Попасть в денежное хранилище? Не вопрос. Выйти оттуда? Тоже. Охрана как же? А что нам охрана? Раньше мы с метра попасть не могли в преследователей, сейчас крошим всех в фарш… Метаморфозы.

Бред же, бред! Нет, американское кино двадцатого, то есть нынешнего года. Комикс? Хрень!

Женщиной пренебрегая

- Я тебе расскажу один случай. Моя подруга рано вышла замуж. Год спустя ее муж уехал в Барселону на заработки и открыл бар. Она поехала жить к нему. Но муж сильно изменился. Он поставил себе грудь. Больше, чем у жены.
- Ах так.
- Моя подруга была очень молодая. Муж был прежним, хотя и с сиськами. Она смирилась. Он постоянно ходил в мини-бикини и трахался со всеми подряд. И скандалил, когда она одевала мини.
- Грёбаный козел!!
- Корчил из себя мачо, а у самого сиськи!

«Всё о моей матери», 1999, реж. П. Альмодовар

Как стремительно меняется мир, однако. Институт семьи, институт морали, институт норм под канонадой огня и ночью и днём. Из всех орудий «шарашат» прокажённые по себя не потерявшим. Смиритесь, — вопят. Примите нас такими как мы есть. Мы не больны. Мы не заразны. Мы не чумные. Мы лишь самую малость отличаемся от Вас. Ну, дёргаем друг друга за бороды и усы. Ну щиплем в умилении задницы партнёра. И что с того? Кому от этого плохо? Кому от этого горестно? Не лезьте со своим уставом в наши спальни. Оставьте их для нас. Жить — не мешайте…

А как же пошлость? А как же разврат? Или если совершеннолетия достиг эти понятия сами собой упрощаются? Что-то не верится мне в подобное. «Бациллоноситель» — он инкубатор зла. Рассадник гнилостный. Пятнает здоровых направо, налево. Как только может. Если гуру кино — экранным эпатажем подменяя белое чёрным. Если стилист «одёжи», волос — собственной вотчиной «охмыряя». Приучают. Приручают. Толерантность, выдумали. Нет, чтобы о собственном излечении подумать… Какой там. Себя не исправить. Червоточину не залатать. Ржа лишь разъедает всё больше и больше.

«А потом мы танцевали» — это на мой взгляд, болезненный приговор несчастному юноше. Несчастному, потому как не партнёрша в ансамбле народного танца возбуждает его аппетит, а новичок труппы, приехавший из Батуми. Доверительность девушки ничто для Мераба. Пылкость в предложении себя, не трогают совершенно. Стало быть это не сегодня и не сейчас проросло в молодом человеке. Ибо сексуальность в 16-18 лет не признаёт рамок рациональности. Где? С кем? Когда — вторичны в этом возрасте. Со всеми и сразу, хотят его сверстники. И разговоры о желаниях, фантазиях ведутся без умолку. Эх, Мераб, Мераб… Как случилось это с тобой? Почему? Может быть уход отца из семьи так повлиял? Излишняя опека матери, сестёр наложили отпечаток? Чудовищен твой выбор! Какой ещё Ираклий? Ты в своём уме? Одумайся.

А режиссёру «это» нравится. А режиссёру «этого» хочется. А режиссёр от «продвинутой» элиты мира боится отстать. Ну, как же? И в Грузии есть свои маленькие меньшинства. И они хотят «хотеть» во весь голос. И они требуют признания и уважения. Люди трансформеры? С мозгами трансформеров? Не факт, не факт. Лечение им не нужно. Они здоровы. Они активны. Они продуктивны. И именно это нам демонстрируют в клубке тел. Эх молодость-молодость… О ужас, о ужас…

Танцы и любовный роман буднями переживаний в развитии. Всё просто. Всё незамысловато. А осадок, под горло.

«Интердевочка», часть вторая. Провинциальная песнь

Знойным солнцем палимы, вдаль идут пилигримы…
Тяжела иx дорога — И отставшиx так много,
Утомленныx от зноя и пыли, что легли на дороге,
Что забыли о Боге…
Им в сияющей дали голоса отзвучали,
Отжурчали поющие реки.
Им — без времени павшим, им — до срока уставшим,
Не простится вовеки. Вовеки!

Если у Петра Тодоровского вниманию зрителей предлагалась «элитарная кухня» пикантностей — «Интердевочка», то у Эдуарда Оганесяна «проза» без изыска звучит из кадров. «Чики» они явно не чета столичным пигалицам гостиниц Интуриста конца 80-х начала 90-х. Там и тогда, всё больше по «Европам» и «Япониям» разным приходилось елозить, чтобы «зелени» срубить с деловых мальчиков. Здесь и ныне — свои, отечественные мужички кормильцами и поильцами в подношениях. Следовательно и работёнка — за «деревянные», за наши, кровные, за рублики-денежки.

«Чики» — мир девочек на федеральной трассе. Юбочка покороче, шортики с показом фактуры тела, шёлк материи на плечи до пояса — всё. Ты при полном параде. Вербуйте меня! Везите меня! Распаковывайте! Можно в кабине. Можно на обочине. Кому как больше нравится. Хоть в подсолнухах лопухов, посреди поля. Забава для «дальнобоя». Устал водила-шофёр? А я «туточки». Жду не дождусь тебя…

Где мы? В Краснодарском крае? На Ставропольщине? Ага. Где-то на югах. Зимы не знают здешние старожилы. Лето почти круглый год. «Трусы и майка» формой одежды с марта до декабря…

«Интердевочка» была аж в 1989 году. Только-только страна постигала азбучные прописи западного мира. Сейчас, спустя 30 лет выдаём «на гора» собственный продукт и нет уже ни удивления, ни оторопи, ни шока. Привыкли. Обтёрлись за годы. Перестали дичиться.

Интересные параллели напрашиваются. Тогда, страна только-только начинала «загибаться»… в демократию, а теперь едва ли не совсем скрючилась — эти разорились, те тоже, кто-то едва-едва сводит концы с концами. Работы нет. Почти нет. Ну, разве что на рынке торговать. Или шашлык жарить. Всё. Да, ещё бандитствовать можно, «крышевать» по мелочам. Автор в первой серии, беря разгон, проясняет причины «панельных» див. И дальше всё та же самая «Интердевочка» в развитии сюжета. С преломлением. Там — Столица. Тут — глухая провинция. Там — «элитки». Тут — «шалавки». Тогда — гостиница и отделение милиции прологом повествования. Теперь — машинная рефкамера дальномера и полицейский участок с разбором «полётов». Что в те времена, что в эти — люди прекрасно осведомлены друг о друге. Люди в погонах и проститутки — исключительно по именам и с улыбками, по простецки к «коллегам»… У советского классика Таня Зайцева единственной мыслью была одержима — «свалить за бугор». А «сегодня» — мы имеем возможность «принять её в родные пенаты». Вернулась! «Не нужен нам берег турецкий» — Жанна бизнес-идеей одержима. Когда-то с подругами стенку придорожного кафе подпирала ожидая клиентов, но времена меняются — «очеловечилась»… И что же будет? Неужели получится? «Плох тот солдат, что не хочет стать генералом»?

Кредит может дать «путёвку в жизнь». Ух, ты! Ну-ну…

А вокруг люди. Мы словно в одной из южных станиц страны. Русские, кавказцы, азиаты. Конгломерат народов. Хоть в церковь, хоть в банк, хоть в какой кабинет… везде и всюду «знакомцы», одноклассники, родственники. Кто чем дышит, не секрет. Не скрыть. Не утаить.

Вполне себе «съедобное» кино переместившееся из столичных трясинных мегаполисов на просторы Родины. И от этого, только выигравшее. Оно словно свежими ветрами продуваемо. Красками бескрайних полей лучится. Водой кристальной освежает. И угара сытых перекормленных артистических лиц лишено. Виталий Кищенко заправляет балом подобно Воланду. Пятна девичьих портретов соотечественицами без гламурного глянца. Притягательны для глаз. Простотой подачи себя, подкупают. Смотреть на чехарду в паутине накинутой на них узды вовсе не утомительно, вовсе не скучно.

Привлекает и «зарисовка» о мальчике Роме. Страшно. Боязно. К размышлению, подталкивающая. Отсутствие мужского-отцовского, постоянное наблюдение за матерью — наряды, зеркала, макияж, образ жизни, причёска и вот уже лёгкая деформация личности произошла… Неужели искривление в естестве идентификации пола? Так оно и случается? Так и вырастают то ли мальчики то ли девочки…

Спасибо режиссёру. Без особой деталики в проработке характеров, ему удалось создать достаточно внятную, вполне «смотрибельную» работу.