Про преукрасы не скажу - не специалист в жизни провинциальных путан, так что не могу судить, насколько показанное в фильме соответствует действительности, но кино оставляет ощущение типично отечественно-либерального продукта. Всё вроде было норм-норм, и даже главный антагонист не так уж сильно и антагонял, как вдруг хренак и всё стало "тускло, сумрачно, уныло"
и нет выхода и нет надежды и ваще ничего нет. Даже конца у фильма нет, и не потому, что он открытый, а прост... вот.
Фильм рекламировали, как кино с участием "звезды" - Лапенко, поэтому я ожидал что-нибудь про волосы,стынущие в жилах или хоть про меченосцев, уходящих в маленькую вакуумную вертихвостку, а получил историю про тютю, который одномоментно стал бойцом из-за высокой любви к проститутке.
В общем отчаянный монолог ГГ из-за решётки КПЗ и непришейкобылехвостное самобичевание антагониста - это всё, что надо знать об этом фильме.
А главной идее кино, что чёрных и белых не бывает, а бывают только серые, стоит дать премию в конкурсе оригинальных идей для толерантов.

«Интердевочка», часть вторая. Провинциальная песнь

Знойным солнцем палимы, вдаль идут пилигримы…
Тяжела иx дорога — И отставшиx так много,
Утомленныx от зноя и пыли, что легли на дороге,
Что забыли о Боге…
Им в сияющей дали голоса отзвучали,
Отжурчали поющие реки.
Им — без времени павшим, им — до срока уставшим,
Не простится вовеки. Вовеки!

Если у Петра Тодоровского вниманию зрителей предлагалась «элитарная кухня» пикантностей — «Интердевочка», то у Эдуарда Оганесяна «проза» без изыска звучит из кадров. «Чики» они явно не чета столичным пигалицам гостиниц Интуриста конца 80-х начала 90-х. Там и тогда, всё больше по «Европам» и «Япониям» разным приходилось елозить, чтобы «зелени» срубить с деловых мальчиков. Здесь и ныне — свои, отечественные мужички кормильцами и поильцами в подношениях. Следовательно и работёнка — за «деревянные», за наши, кровные, за рублики-денежки.

«Чики» — мир девочек на федеральной трассе. Юбочка покороче, шортики с показом фактуры тела, шёлк материи на плечи до пояса — всё. Ты при полном параде. Вербуйте меня! Везите меня! Распаковывайте! Можно в кабине. Можно на обочине. Кому как больше нравится. Хоть в подсолнухах лопухов, посреди поля. Забава для «дальнобоя». Устал водила-шофёр? А я «туточки». Жду не дождусь тебя…

Где мы? В Краснодарском крае? На Ставропольщине? Ага. Где-то на югах. Зимы не знают здешние старожилы. Лето почти круглый год. «Трусы и майка» формой одежды с марта до декабря…

«Интердевочка» была аж в 1989 году. Только-только страна постигала азбучные прописи западного мира. Сейчас, спустя 30 лет выдаём «на гора» собственный продукт и нет уже ни удивления, ни оторопи, ни шока. Привыкли. Обтёрлись за годы. Перестали дичиться.

Интересные параллели напрашиваются. Тогда, страна только-только начинала «загибаться»… в демократию, а теперь едва ли не совсем скрючилась — эти разорились, те тоже, кто-то едва-едва сводит концы с концами. Работы нет. Почти нет. Ну, разве что на рынке торговать. Или шашлык жарить. Всё. Да, ещё бандитствовать можно, «крышевать» по мелочам. Автор в первой серии, беря разгон, проясняет причины «панельных» див. И дальше всё та же самая «Интердевочка» в развитии сюжета. С преломлением. Там — Столица. Тут — глухая провинция. Там — «элитки». Тут — «шалавки». Тогда — гостиница и отделение милиции прологом повествования. Теперь — машинная рефкамера дальномера и полицейский участок с разбором «полётов». Что в те времена, что в эти — люди прекрасно осведомлены друг о друге. Люди в погонах и проститутки — исключительно по именам и с улыбками, по простецки к «коллегам»… У советского классика Таня Зайцева единственной мыслью была одержима — «свалить за бугор». А «сегодня» — мы имеем возможность «принять её в родные пенаты». Вернулась! «Не нужен нам берег турецкий» — Жанна бизнес-идеей одержима. Когда-то с подругами стенку придорожного кафе подпирала ожидая клиентов, но времена меняются — «очеловечилась»… И что же будет? Неужели получится? «Плох тот солдат, что не хочет стать генералом»?

Кредит может дать «путёвку в жизнь». Ух, ты! Ну-ну…

А вокруг люди. Мы словно в одной из южных станиц страны. Русские, кавказцы, азиаты. Конгломерат народов. Хоть в церковь, хоть в банк, хоть в какой кабинет… везде и всюду «знакомцы», одноклассники, родственники. Кто чем дышит, не секрет. Не скрыть. Не утаить.

Вполне себе «съедобное» кино переместившееся из столичных трясинных мегаполисов на просторы Родины. И от этого, только выигравшее. Оно словно свежими ветрами продуваемо. Красками бескрайних полей лучится. Водой кристальной освежает. И угара сытых перекормленных артистических лиц лишено. Виталий Кищенко заправляет балом подобно Воланду. Пятна девичьих портретов соотечественицами без гламурного глянца. Притягательны для глаз. Простотой подачи себя, подкупают. Смотреть на чехарду в паутине накинутой на них узды вовсе не утомительно, вовсе не скучно.

Привлекает и «зарисовка» о мальчике Роме. Страшно. Боязно. К размышлению, подталкивающая. Отсутствие мужского-отцовского, постоянное наблюдение за матерью — наряды, зеркала, макияж, образ жизни, причёска и вот уже лёгкая деформация личности произошла… Неужели искривление в естестве идентификации пола? Так оно и случается? Так и вырастают то ли мальчики то ли девочки…

Спасибо режиссёру. Без особой деталики в проработке характеров, ему удалось создать достаточно внятную, вполне «смотрибельную» работу.