Конечно же, всё это по Гомеру...
Только - не понимаю - сейчас или тогда?
Героев не осталось; овцам - веру.
Аяксов щит не сдвинули года.
---
Под Мареками все! А было ли иначе?
Минуты счастья и свободы - только путь.
А если выбираешь цифру - значит
Под хлороформом на столе намерен отдохнуть.
---
Ни больше и ни меньше, режьте по живому
Высоким острым слогом - где манкурта забытьё?
Не смейтесь Гоголь, Лермонтов второму шоу-дому:
Их грудь имеет - "общечеловеческое" бытиё.
-------------
Вот такие впечатления от второго фильма Дениса Банникова. Хорошее кино, нужное, правдивое, смелое. Но не думаю, что буду пересматривать. Хотя так думал и в отношении третьего, однако теперь от него просто в восторге: некоторые эпизоды пересматриваю часто. Надеюсь, что ещё будет повод выразить свои впечатления - уже от нового фильма...

В тумане комментариев вижу множество вопросов одного старого знакомого с именем на приставку "не"... Не понятно ему, видите ли, и смысла он не видит. Зачем и почему - не понимает. Не читал, не стану читать... Заметили, как много НЕ?
Не знаю, для кого снята эта экранизация: для тех, кто читал, или для тех, кто не читал. Я читал, и совсем недавно. Знал, что трудно будет изобразить написанное, и любопытно было посмотреть видение режиссёра. Повесть наполовину наполнена несобственно-прямой речью, раскрывающей мысли и душу героев. Как это изобразить? Тем старым способом? Нет, уже не те времена: мысли и чувства теперь не озвучивают. И это хорошо. Но тогда - как быть? Мимика, эмоции? Не помогут. Останутся "белые пятна" (в данном случае - не истории). И остались, и потому правомерны вопросы: как? зачем? и почему?
Прочтите повесть - и не останется вопросов. И ясно станет всё, и "не" исчезнут. Туман рассеется.

Трубит, трубит погибельный рог...
Как же быть, как же быть теперь нам?
По измызганным ляжкам дорог
Взгляд случайный скользит в "Котлован"...
Страшно бесталантно. Хотели переплюнуть Платонова? Случайно? Правильно, что денег на плевок не дали! Но слюна кое-какая образовалась заранее и - капнула не вылетев. Конечно, "Котлован" экранизировать надо. И это так просто: открываешь страницы по порядку, последовательно и - рисуешь, пишешь (в выборе глагола должна быть свобода, и только в этом). Очнитесь, художники экрана! Изобразите неслучайный взгляд художника слова. Но для этого нужен талант, мастерство... Копаешь по разметке, не уменьшая размеренное, не расширяя в 4, в 6 раз... Не слушая рекомендаций даже товарищей Пашкиных. Зачем искажать гениально спроектированный план земляных работ? Но это - не случайный взгляд. И, может быть, даже не взгляд, а мысль...
- Ты зачем здесь ходишь и существуешь?
- Я здесь не существую. Я только думаю здесь.
Читайте, господа, и - думайте.

Несколько затянул Карлос Рейдгадас-Гадас-Гадес с ситуацией "смерти автора": пошёл запах! Во мраке. Зелёном и красном. Инстинкт самосохранения воспрепятствовал ожиданию Пост-Мрака-Рака-Ра-Ка. Мы - эхо? Пурпурно-черный, на копытах. Сегодня, говорит, я тебя трахну. Она улыбается, моя посуду. Единственный просвет в область нетленного дня... И тот - слова, слова, слова... От коих не одна кружится голова... Напрасно. Свет - да не будет: он - был! До. До - не после. В "Японии". Был свет. Точнее - огонёк. С него всё... не всё - оно - началось. Мракобесие?

Бывает, что мимолётное видение хочется так и оставить - мимолётным. Образ только показался, прекрасный, туманный, контуры ещё не успели проясниться, прочертиться - и всё, достаточно! Потом, может быть, потом вернусь к нему, не сейчас: сейчас ТАК хорошо. Дульсинея осталась Дульсинеею, не прорисовалась в трехмерной реальности - в Альдонсе - и уж тем более - чего и опасаешься - не стала ею.
Так уж получилось, что моё "знакомство" с Мариной Цветаевой произошло совсем недавно. Да, слышал раньше её имя и, кажется, что-то изучал, но тогда, по-видимому, было ещё рано. Ахматова, Цветаева (да, непременно на втором месте, как обидно - сейчас), "серебряный век" - вот, кажется, и всё, что было нужно знать тогда мне. И вот не так давно, рассматривая образ Пугачёва в зеркалах, статью я обнаружил. Да, зеркала были пушкинские, а статья называлась "Пушкин и Пугачёв". И - попал под ЧАРУ. И был я очарован. О, она знает чары!.. Что ж, а потом мы "познакомились" через Бодлера - La Voyage. Вперёд! Дабы не стать скотами, мы плыли, чтобы плыть. Не важно, что там впереди - блаженство или риф! И вместе видели всю ту ж комедию греха: её, рабу одра, его, раба рабы, всегда - везде - раба рабы! От путешествия того ещё не отошёл я: здесь остановился, очарован, вспоминаю: на льне натянутых холстин так некогда рука очам являла чару...
И в зеркала смотрюсь: ну Пугачёв ведь! Пугачёв!.. Ах, что за серый отголосок - в висках? Савельич... старый чёрт! Всё ты исказил!

Кто поэт, а кто - нет? Какова поэта миссия? На эти вопросы, как мне показалось, фильм отвечает однозначно. Как товарищ матрос, решающий в нём любой военно-политический вопрос. Вы говорите, сценарий написан пишущим стихи "в стол" Катаевым? Тогда, следовательно, поэтический получился сценарий. Но не стоит забывать, что поэты, в отличие от матросов, порою слишком много лгут, да и к тому же зрителей требует душа поэта, хотя бы то были буйволы... Так... получается, не дорого ценю я громкие имена... Однако помню: для власти, для ливреи не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи. И ещё: "жрецы ль у вас метлу берут?" Что ж, наверное, моя память тоже страдает односторонней категоричностью (в смысле: атакую оружием только из Царь-Пушкина), но пусть так: таков мой "злой" взгляд... Хотя вот и Байрона беру на помощь:
Я просто зритель, ко всему готовый,
С людьми и с миром, кажется, в ладу;
Ни хижин, ни дворцов не порицая,
Как Мефистофель, только созерцаю.
Иронично и игриво для того, кто навстречу вихрям всегда бросался и воевал с пучиной вечности, топившей корабли. Для того, любившего шторма силу... Не правда ли? Но вспоминается и Маяк... Да, это тоже настоящий поэт, боец! И сколько солдат, готовых и к смерти и к бессмертной славе, поставил он на мой "фронт" и освятил своим огнём - о-о! много, много! Что ж, стало быть, здесь, под небесами, поэты могут быть разными. И тем не менее что-то их объединяет. На этом следует и закончить мою тираду. Люблю я поболтать...