Фильм удивительным образом соединил нелепую комичность и грусть сочувствия к персонажу, который при всей своей эксцентричности хотел быть кому-то нужным. Получив признание в лице начинающего актера, Томми Вайсо решил обрести друга, но до конца оставалось неясным ради чего были съемки "Комнаты", впоследствии получившего звание самого бездарного фильма в истории - самовыражения или совместной мечты, рожденной под ночным небом у места гибели Джеймса Дина. Какое-то время личность и мотивы Томми остаются загадкой, но вторая половина вносит коррективы в происходящее, а концовка ставит искрометное многоточие, оставляя зрителя в приподнятом настроении.

Победитель последнего Венецианского кинофестиваля и отправившийся в оскароносное шествие фильм Гильермо дель Торо, подарившего миру много чего как интересного, так и не очень, представляет смесь взрослой сказки, ретро-триллера и социально политизированного выпада в защиту угнетенных, где оказались представители сразу нескольких меньшинств - чернокожая подруга главной героини, сосед-гей, порабощенный монстр, который, как повелось у режиссера, оказывается куда человечней людей. Любовная линия не вызвала отторжения, скорее наоборот - видимо, особенность восприятия видеть в подобных приемах внутреннюю красоту, которая к той, что снаружи отношения не имеет. Неважно какую форму обретает любовь, она незапрограммированна и многолика - наполняет подобно воде, обогащает и не дает умереть душой - смертью, которая порой куда страшнее физической.

При всей антуражности, это вневременная история, которая могла произойти хоть и вопреки, но когда угодно - уютные 80-е, ностальгически ворвавшиеся в кадр и разлитые в лучах итальянского солнца пейзажи, лишь "интерьер", дополняющий, но не определяющий действие. Фильм полон сдержанных намеков в первой половине, где неторопливый темп позволяет присмотреться к героям, и стремительно набирающий ход во второй - так быстро, что эмоционально опустошающая концовка и титровая сцена Тимоти Шаламе у камина выворачивают наизнанку ощущением скоротечности времени в момент настоящего счастья, где нет ни фальши, ни лицемерия - лишь череда событий, полных безграничного притяжения.

Режиссерский дебют Греты Гервиг ("Женщины XX века", "Гринберг"), установивший рекорд на сайте Rotten Tomatoes без единой отрицательной рецензии, еще до просмотра вызывал двоякие чувства - смотреть что-то высоко преподнесенное без предубеждений не так-то просто. На деле же фильм приятно удивил своей простотой и естественностью. Он вполне мог затеряться в числе схожих работ и остаться незамеченным, но этого не произошло по двум причинам - исполнительнице главной роли и свойской, почти дружеской подаче, с которой Гервиг обращается к зрителю. Наверное, потому, что фильм отчасти автобиографичен эта история о взрослении, преподнесенная в неторопливом ритме юношеских переживаний, получилась столь искренней.

Неклишированное драмеди с отличным сценарием и запоминающимися персонажами, где грань между главными и второстепенными почти условна - настолько хара'ктерными получились и те, и другие. Фрэнсис МакДорманд чем-то напомнила свою героиню из "Оливии Киттеридж", ей определенно идут подобные роли, и то, как органично она в них существует - лучшее тому доказательство. Но в самое яблочко - психологически точные диалоги о разложении справедливости и непринятии сопротивления одного человека позиции большинства закрыть глаза на неудобные факты - сопротивлении, которым движет чувство вины самой Милдред, чему подтверждение флешбэк последнего разговора с дочерью. Здесь и перманентная боль, и невозможность самопрощения - ссора к которой не может не возвращаться, через которую не в силах переступить пока другие живут своей формальной жизнью и делают вид, что ничего не случилось.

Тоня Хардинг - вторая женщина в истории фигурного катания, чисто исполнившая тройной аксель на соревнованиях. Благодаря дополнительному полобороту и заходу с движения в переднюю сторону этот прыжок традиционно считается мужским. Для девушек сама попытка его исполнения - вызов возможностям тела и координации. Взбалмошная и импульсивная Хардинг была к этому готова. Для нее вызов - весь путь в спорте, начиная с первых побед и затяжной полосой неудач после триумфального 1991 года. Ее любили и ненавидели, она была неудобна судьям и организаторам - опаздывала на соревнования, прерывала выступления, обращалась за техническим перерывом (наиболее известный случай - олимпийские игры 1994 года), курила в подтрибунном помещении. Своенравна Хардинг была и в отношениях с тренерами, которых часто меняла, соперницами, мужем, матерью, но далеко не все получило отражение в фильме. Больше всего понравилось как показаны детско-родительские отношения - эта линия проработана наиболее полно, чего не скажешь о нашумевшем инциденте нападения на Нэнси Керриган, в корне изменившем жизнь фигуристки. Как известно, бывший муж Джефф Гиллоули и телохранитель Шоун Экардт подговорили Шейна Стэнта сломать ногу главной сопернице перед национальным чемпионатом, чтобы та не смогла соревноваться. Несомненный плюс фильма в том, что благодаря ему у далекой от фигурного катания аудитории появилась возможность узнать о человеке, который не был кумиром миллионов, но стал частью мировой спортивной истории - обычная девушка из неполной семьи с трудным детством, авторитарной матерью, отсутствием денег, шившая костюмы для выступлений в небольшой комнатушке, забралась настолько высоко благодаря характеру бойца как на льду, так и в жизни, что увековечила свое имя. Наверное, из-за того, что Хардинг была столь непростой личностью фильм и получился неровным - уместить эту женщину даже в двухчасовой хронометраж тоже вызов, но уже для режиссера.

Смотрел в два захода, поэтому чувство затянутости обошло стороной. Фильм необычный и к размышлению, но для того, чтобы его распробовать нужно либо обладать восприятием, заточенным под вычурную сатиру, либо пребывать в соответствующем настроении. По мне, получилось круто - со множеством оригинальных идей и высмеиванием противоречивости современного общества во главе угла: уборщик по неосторожности выкидывает часть композиции в мусор (словно давая понять, что ей там самое место), гостей выставки заботит исключительно фуршет, для привлечения внимания к гуманистическому "квадрату" - зоне проявлений любви и альтруизма - используется ролик с элементами насилия. Отношения главного героя с американской журналисткой, живущей с обезьяной, и сцена званного ужина с перфомансом человека-гориллы - две отдельные вишенки на торте лавинообразных размышлений режиссера о том, что, собственно, стоит за внешней непоколебимостью стереотипного поведения.

Откладывал на "потом" несколько месяцев к ряду, а зря - фильм буквально влетел в душу, чем-то опустошив, где-то, наоборот, наполнив. В человеческих отношениях масса противоречий и вопрос, вынесенный в аннотацию - "какая задача легче: спасать других или спасти себя?" - очень правильный. По горькой правде жизни тот, кто нам ближе, зачастую со временем становится обесценен и обделен. Ошибочно полагая, человек никуда не денется, все стерпит и выдержит, мы скорее будем искать причины в других либо просто их игнорировать, чем примем к действию, что перемены вокруг без перемен в себе невозможны и начинать в любом случае придется с себя, а терпение даже самых близких людей имеет предел. И отсюда фраза "лучше поздно, чем никогда" теряет классический смысл, потому что порой "поздно" - и есть "никогда", а важным является лишь "здесь" и "сейчас".

На вопрос – на что один человек готов ради другого – фильм предлагает ответ в духе фундаментальных нравственных истин: можно принести себя в жертву, но не другого человека, как можно поступиться своим счастьем, но не лишать его тех, чья жизнь не имеет к тебе отношения. Анализируя, почему все сложилось именно так – зачем герою Фассбендера рушить благополучный семейный мирок неудобной правдой, возвращаешься к мысли, что супруги изначально оказались заложниками далеко не общих желаний. Она хотела создать полноценную семью - быть матерью, которой не могла стать, он – сделать ее счастливой. Но когда путь к счастью лежит через несчастье другого, сопровождаясь принесением в жертву своей морали, рано или поздно наступает непростой во всех смыслах момент под названием "выбор".

Фильм хоть и не выдающийся, но актуальный. Содержательное недораскрытие компенсируется эмоциональными портретами главных героев - от родителей до их новых избранников и второплановой примы - бабушки, которая всего одним своим появлением расставила недостающие точки над "i". Интересные параллели "мать-отец" и "мать-новый мужчина" - насколько прямолинейной и жесткой она является с человеком, на которого "потратила жизнь", и кроткой к своей "единственной любви". Фигура отца, наоборот, статична - ни рыба, ни мясо - как и его отношение к новому ребенку от другой женщины, которого относит в соседнюю комнату и фактически оставляет на попечение матери - на, мол, воспитывай, отчего слова бывшей, сказанные в машине в разгар поисков, "сбежит она от тебя лет через 10, когда поймет, что и ей жизнь испортил" кажутся пророческими.

Фильм определенно войдет в число лучших из увиденных мной в 2017 году. И это при том, что предыдущая работа Тейлора Шеридана "Любой ценой" не вызвала особых восторгов. Здесь отчасти схожий контекст в плане стилистики и подачи, и это тот случай, когда первостепенен не сюжет, а досканально переданная атмосфера гнетущей, пасмурной эмоциональности - анатомия человеческого горя, раскрытая малыми средствами и сковывающая своей беспощадностью подобно холодному снегу по которому бежала главная героиня. Порой, скупая отцовская слеза и потухшие взгляды близких "звучат" громче криков отчаяния. Кто-то ушел, а кто-то остался, потеряв часть себя вместе с дочерью, подругой или сестрой, чья жизнь уже никогда не вернется к исходнику.

После сомнительных экспериментов и растраченного кредита доверия Шаямалан вернулся в обойму кино, которое смотрят, за которое платят и которое обсуждают. Обойдясь небольшими средствами в «Визите», режиссер вновь обратил на себя внимание, впоследствии развив интерес к своей новой работе – при бюджете в 9 млн.$ «Сплит» собрал почти 280, удостоился положительных оценок прессы и получил зеленый свет на создание сиквела. Секрет камбэка даже не в том, что индиец ушел от абстрактных намеков в сторону сближения с массовой аудиторией, а возвращении к чертам своего изначального стиля – традиционный (пусть в данном случае и довольно прямолинейный) смысловой месседж, парочка сюжетных сюрпризов и повышенный градус вовлеченности при отсутствии зрелищности, воспринимаемой одними как скука, другими - отсутствием лишних движений. И если пик формы еще не достигнут, хочется верить, что мусорный этап «Повелителя стихий» с которого хотелось встать и уйти, окончательно пройден.

После трехчасовых разговорных перипетий, разлитых Кристи Пую на бытовых реалиях «Сьераневады» думал, что на большее вряд ли кто замахнется, но ошибся – обладатель «золотой пальмы» 2014 года зашел еще дальше. В отличие от румынского драмеди здесь нет той замкнутости пространства и ограниченности места действия, но разговор все также является инструментом передачи эмоционально-смысловых нюансов, которые кажутся несущественными издалека, но обретают важность при приближении. Два кульминационных диалога главного героя – с сестрой и женой – суммарно длятся почти полчаса, однако в них нет ни пустот, ни наигранности, что превращает фильм в своеобразный спектакль, где каждому действующему лицу отведены свои роль и место. Самообману подвержены все – кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Важно, что с этим делать дальше – убедить себя поверить в то, чего нет, или признать заблуждение как неискренность, что куда болезненней для самолюбия, прикрывающего собственную беспомощность.

Неравнодушие к Сьюзен Сарандон стало главным поводом посмотреть этот фильм. Позже узнал, что здесь еще и Шон Пенн играет отъявленного подонка, ожидающего смертной казни, а режиссером выступил Тим Роббинс, снявшийся годом ранее в «Побеге из Шоушенка» – казалось бы, беспроигрышная комбинация. По части актерских работ – так и есть, а вот раскрытие темы не произвело столь убедительного впечатления. Герои Пенна и Сарандон существуют здесь и сейчас – мы почти ничего не знаем о них кроме как кто есть кто в контексте сложившейся ситуации, но у каждого за плечами свое прошлое – условное «до», отразившееся на их взглядах на жизнь, что представлено минимально. Сам фильм получился довольно стерильным чего не ожидаешь, вдаваясь в такие субстанции как переживание утраты ребенка с одной стороны и раскаяние – с другой. Все гораздо сложнее и глубже, а здесь этого нет – есть лишь контуры, фундаментальные и верные, но без точечных попаданий в суть, чтобы зацепило и сподвигло осмыслить поднятые вопросы, что в таких случаях определяет результат.