Дата выхода – 2019-й, тогда же и смотрел, и мнение моё не изменилось. Штампованная поделка-агитка, развесистая клюква, низкопробный китч. Агнешка Холланд – большой мастер, но в данном случае явный политический заказ увёл её талант в пропагандистскую мразОту.
Не побоюсь и напишу: говно-кино.

Очень типичный для Запада фильи о русских недочеловках и о том, что убивать их и не преступление вовсе.
Голод в 30е был везде - от Польши до Сибири, но только украинцы предпочитали умирать нп мешках с зерном лишь бы не делиться им с соседом.

Кто-то рассуждает "по заказу снято, клюква, и враки", кто-то начинает торговаться в цифрах и искать оправдание советским репрессиям, всячески их умалять. Но если кому-то в голову приходит одна только сама мысль оправдывать политику того времени, пытаясь смягчить ужас жизни в нем, то им и их детям будет полезно пройти через это, чтобы написать более позитивные и правдивые мемуары. Сравнения с Великой Депрессией - финансовым кризисом в США также не выдерживают критики и скорее коррелируют с переформатированием российской экономики в 90е. Читайте документальные архивы, а не сочиняйте бред. Голод в Германии - "Брюквенная зима" - был в WW1 и он также не сопоставим ни в числе жертв среди населения, ни в решениях органов власти. И даже если в фильме есть какие-то художественные преувеличения, то лучше преувеличивать ужасы "красного холокоста", тоталитарного террора, или фашизма, чем преуменьшать их. Миллионы смертей и загубленных жизней - это не клякса, которую можно стереть из памяти, только потому, что неоправданные жертвы, трагедии прошлого и настоящего становятся инструментом чужой критики в отношении некого политического "священного животного". Кто тогда будет производить работу над ошибками, если эти ошибки будут всячески отрицаться, вытесняться из памяти, а освещающие их - признаваться "врагами народа"? Важна исключительно реальность самой фабулы фильмов, критикующих тот или иной политический культ. Массовые убийства при коммунистических режимах происходили в течение 20-го века различными способами, и это не только казни, смерть на принудительных работах, гнобление в тюрьмах, но и голодомор. Некоторые из этих событий были классифицированы как геноцид или преступления против человечества. Гарет Ричард Вон Джонс — британский журналист, уроженец Уэльса, сделавший достоянием мировой общественности факт массового голода в СССР в 1932-1933 годах. Но он не единственный кто освещал те события. Были и другие очевидцы. О том, как крестьяне, сопротивлявшиеся изъятию хлеба, подвергались репрессиям описывал и Шолохов в переписке со Сталиным от 4 апреля 1933 года:

1. Массовые избиения колхозников и единоличников.

2. Сажание «в холодную». «Есть яма?» — «Нет». — «Ступай, садись в амбар!» Колхозника раздевают до белья и босого сажают в амбар или сарай. Время действия — январь, февраль, часто в амбары сажали целыми бригадами.

3. В Ващаевском колхозе колхозницам обливали ноги и подолы юбок керосином, зажигали, а потом тушили: «Скажешь, где яма! Опять подожгу!» В этом же колхозе допрашиваемую клали в яму, до половины зарывали и продолжали допрос.

4. В Наполовском колхозе уполномоченный РК, кандидат в члены бюро РК, Плоткин при допросе заставлял садиться на раскалённую лежанку. Посаженный кричал, что не может сидеть, горячо, тогда под него лили из кружки воду, а потом «прохладиться» выводили на мороз и запирали в амбар. Из амбара снова на плиту и снова допрашивают. Он же (Плоткин) заставлял одного единоличника стреляться. Дал в руки наган и приказал: «Стреляйся, а нет — сам застрелю!» Тот начал спускать курок (не зная того, что наган разряженный), и, когда щёлкнул боёк, упал в обмороке.

5. В Варваринском колхозе секретарь ячейки Аникеев на бригадном собрании заставил всю бригаду (мужчин и женщин, курящих и некурящих) курить махорку, а потом бросил на горячую плиту стручок красного перца (горчицы) и приказал не выходить из помещения. Этот же Аникеев и ряд работников агитколонны, командиром коей был кандидат в члены бюро РК Пашинский при допросах в штабе колонны принуждали колхозников пить в огромном количестве воду, смешанную с салом, с пшеницей и с керосином.

6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.

7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.

8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказав бежать к хутору рысью.

9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 чел. демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику — подозреваемому в краже — во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно или в леваду, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашённый инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок и, вывезя в степь, снова ставили и снова проделывали процедуру, предшествующую расстрелу.

9. (Нумерация нарушена Шолоховым.) В Кружилинском колхозе уполномоченный РК Ковтун на собрании 6 бригады спрашивает у колхозника: «Где хлеб зарыл?» — «Не зарывал, товарищ!» — «Не зарывал? А, ну, высовывай язык! Стой так!». Шестьдесят взрослых людей, советских граждан, по приказу уполномоченного по очереди высовывают языки и стоят так, истекая слюной, пока уполномоченный в течение часа произносит обличающую речь. Такую же штуку проделал Ковтун и в 7 и в 8 бригадах; с той только разницей, что в тех бригадах он помимо высовывания языков заставлял ещё становиться на колени.

10. В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.

11. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.

12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз.

13. В Колундаевском колхозе разутых добоса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу.

14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.

15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с полдороги возвращали, и так по нескольку раз.

16. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели «прохладную» комнату, куда выводили с собрания для «индивидуальной обработки». Проводившие собрание сменялись, их было 5 чел., но колхозники были одни и те же… Собрание длилось без перерыва более суток.

Примеры эти можно бесконечно умножить. Это — не отдельные случаи загибов, это — узаконенный в районном масштабе — «метод» проведения хлебозаготовок. Об этих фактах я либо слышал от коммунистов, либо от самих колхозников, которые испытали все эти «методы» на себе и после приходили ко мне с просьбами «прописать про это в газету».

Помните ли Вы, Иосиф Виссарионович, очерк Короленко «В успокоенной деревне»? Так вот этакое «исчезание» было проделано не над тремя заподозренными в краже у кулака крестьянами, а над десятками тысяч колхозников. Причём, как видите, с более богатым применением технических средств и с большей изощренностью.

Аналогичная история происходила и в Верхне-Донском районе, где особо-уполномоченным был тот же Овчинников, являющийся идейным вдохновителем этих жутких издевательств, происходивших в нашей стране и в 1933 году.

… Обойти молчанием то, что в течение трёх месяцев творилось в Вешенском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда. Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины».