Некогда кроткий, опасным путём
Шёл праведник
Долиною смерти.

Уильям Блейк. «Единоборство»

Фильм – загадка, фильм – танец, фильм – меланхолия. Сколько раз не пересматривай, никогда не откроет он своё нутро, свою суть, своё скрытое от жадных глаз очарование, и потому никогда не устаёшь вновь и вновь совершать путешествие к океану, сопровождая в этом пути однофамильца поэта и загадочного индейца. Его можно интерпретировать на десятки разных ладов, но никогда не разложить по полочкам; это всё равно что разрушить стройность и целостность симфонии, выделяя из неё отдельные части, разрывая на куски. Потому ворох эмоций и мыслей, возникающий при – не скажу «просмотре», скажу – наслаждении картиной «Мертвец», могу оформить лишь в виде попутных отвлечённых заметок на полях.

Заметка №1. Джим Джармуш. (Сломанные цветы. Кофе и Сигареты, Ночь на Земле, Вне закона, Пёс призрак). Американский арт-хаусник, мастер создавать в своих фильмах особенную, стильную атмосферу. «Мертвец» снят чётко и словно играючи, и кажется, что убери из замысла хоть какую – нибудь деталь, всё развалится как карточный домик. Отсутствие цвета картинки, музыка, минимум диалогов, эпизоды, словно выхватываемые из ускользающей жизни, разделённые чёрными провалами беспамятства.

Заметка №2. Трактовка без хитростей. Возможно, и нет никакой загадки. Возможно, верное решение – самое простое. В городок – тупик на работу приезжает молодой бухгалтер, но выясняется, что на вакансию принят другой. Получив отворот – поворот, тот волею случая знакомится с Телл, очаровательной продавщицей бумажных цветов, и будучи застигнутым её бывшим любовником, получает пулю и защищаясь, убивает его. Блейк вынужден бежать, и смертельно раненого, его подбирает индеец. По следам следуют охотники за головами. Индеец со странностями, бывший в детстве в плену у бледнолицых, поняв, что его спутник не жилец, и воспринимая однофамильца любимого своего поэта возможно, как его не обретший покоя дух, решает устроить тому проводы в мир иной по обычаям своего народа. В этом варианте фильм – нечто вроде нестандартного вестерна, с погоней, перестрелками, индейским колоритом. У Джима Джармуша, со своими взглядами на кино, в любом случае не вышло бы ничего подобного канонам жанра вроде «Хороший, плохой, злой».

Заметка №3. Ад. Это слово несколько раз упоминается, впервые от чумазого мужчины в поезде, вопрошающего «Что ты забыл в этом аду?». Воспринимать буквально? А почему бы и нет? Ставишь ад как фундамент, и фильм угодливым кубиком – рубиком повернётся, выстраивая метафизическое пространство, в котором двусмысленные реплики индейца, отвратительные сцены каннибализма и давки черепа, общая почти нереальность происходящего, становятся закономерностью.
- Гори в аду!, - кричит священник из фактории.
- Я уже там, - отвечает Уильям Блейк, мертвец.

Заметка № 4. Посмертное путешествие. Когда Блейк получает пулю, на небе отчётливо показана падающая звезда. С этого момента физически – он мёртв, и всё произошедшее дальше – муки его души. Когда тело погибает, сознание ещё немного живёт. Возможно, это как сон, запутанный, длинный, охватывающий многие недели, но длящийся по нашему времени не более минуты. И сон этот затухает, когда оснащённый для последнего пути, он плывёт в каноэ в ту точку океана, где два зеркала – воды и неба, сходятся в одну линию. Место, наиболее близкое к иному миру.

Заметка №5. Уильям Блейк. Годы жизни 1757 – 1827, поэт и художник. Бунтарь, создатель Песен Неба и Ада. «Если бы каналы, через кои наши чувства воспринимают окружающий мир, были расчищены, то всё сущее предстало бы перед человеком в своём истинном виде. А пока человек уходит в себя всё глубже и глубже, и весь сущий мир он может видеть лишь сквозь узкие щели в своей пещере.» (с) Неудивительно, что Никто, потребляющий пейотль для расширения сознания и общения с великим духом, нашёл слова Блейка для себя «истинными, настоящими словами», постоянно цитируя то его стихи, то "Притчи ада" (кости мертвецов, орёл и ворона и т.д)

Заметка №6. Табак. В религиозных обрядах американских индейцев особое значение имело употребление наркотиков. Например, курение табака было настоящим культовым актом, а сам табак служил предметом поклонения.

Заметка №7. Сюрреалистичность пространства. Тот же Блейк, те же Песни.. «Поэты древности одухотворяли все предметы окружающего мира, отождествляли каждый из них с тем или иным божеством; они наделяли их именами и свойствами лесов, рек, гор, городов, целых народов…. И было так до тех пор, пока не сложились новые взгляды на мироздание, чем воспользовались те, кто пытался сделать окружающий человека мир вульгарно материальным….» (с)
В «Мертвеце» есть две точки, соединённые запутанной линией пути: верх пошлости и мерзости, город Машин, название которого скрипит как заржавевший поршень, и поселение индейцев, нищее, болезненное. Чем дальше удаляемся от города Машин, тем сюрреалистичнее, потустороннее становится пространство. Словно герой двигается от материального к сакральному, от суеты жизни к таинству смерти.

Заметка №8. Джонни Депп. Где, в какой момент так перерождается его персонаж? Когда на место скромного, аккуратного и смешного служащего, приходящего в ужас при звуке выстрела, приходит сумрачный, смирившийся, безмерно усталый человек, такой спокойный в своей усталости? Когда у него забирают очки? Или когда он роднится с мёртвым оленёнком, лежащим на жухлых листьях? Невероятная, незаметная глазу метаморфоза. Такая фатальная, такая печальная…

Заметка №9. Изменённое сознание. Мелкие, незначительные детали при общем взгляде создают ещё одну характерную черту «Мертвеца»: кино передаёт картинкой почти реальные ощущения, шаманит с восприятием зрителя, настраивает на резонанс с собой. Уильям Блейк, раненый, ослабший – и его слабость чувствуешь физически. Его сознание, то затухающее, то чёткое; его изменённый пониманием неизбежного и долгим постом разум. Смотря его глазами, мы видим глазами мертвеца – возможно поэтому виды индейского поселения так безнадёжны, все движения – словно замедленны, а слова тягучи. И очень помогает в этих ощущениях музыка.

Заметка № 10. Нил Янг. Его жёсткий гитарный саунд подчёркивает и очерчивает глубокую, депрессивную, сюрреалистичную атмосферу. Психоделика музыки аккомпанирует психоделике фильма. Не было бы гитары Нила Янга, не было бы и идеальной гармонии «Мертвеца».


Для меня «Мертвец» Джима Джармуша - уже несколько лет один из самых любимых фильмов, который подобно особенно ценному и дорогому воспоминанию, иногда извлекаешь из недр памяти и словно снова переживаешь, поддаваясь его магии, находясь словно под гипнозом. Нашёптывая Биллу Блейку, сидя рядом с ним в поезде: куда же ты едешь, глупый? Вместе с ним удивляясь словам Изгебичи, говорящего много, но не говорящего ничего. Вместе с ним тоскуя над маленьким тельцем убитого животного. Вместе с ним уходить во тьму, подхваченными течением мудрого отца вод.

Ибо есть те, кто рождён для радости беспечной. И есть те, кто рождён для бесконечных ночей...