Ливанская война в самом разгаре. Различные военизированные группировки каждый день сталкиваются в кровопролитных сражениях за ресурсы и территории. В эти перепалки зачастую встревают и простые гражданские. Обычные разборки перерастают в гражданскую войну, начавшуюся на почве религиозных и этнических противоречий. Атмосфера в буквальном смысле насыщена интригами, предательством и смертями. Однажды группа боевиков совершает атаку на американское посольство. Большинство дипломатов с семьями были в срочном порядке эвакуированы, но не все. Мэйсону не так повезло. Его супругу убивает снайпер, а самому дипломату лишь чудом удалось выжить. Спустя десять лет он возвращается в Ливан, чтобы отомстить.

• По иронии судьбы, сюжет фильма о террористическом насилии чуть не был сорван местными экстремистами. Через дорогу от офисов съемок фильма власти обнаружили ячейку организации ИГИЛ. Сообщается, что там исламские террористы построили бомбу и планировали взорвать близлежащий Макдональдс в первый день Рамадана. «Мы видели, как этих парней из ИГИЛ схватили прямо перед нашим офисом», - вспоминал продюсер Марк Вебер. «Сотрудники службы безопасности сказали: «Мы их взяли. Не беспокойтесь об этом».

• Город Танжер в Марокко оказался особенно подходящим в качестве замены Бейруту из-за причудливой главы в новейшей истории города. «Десять лет назад в Танжере был строительный бум, и все это произошло из-за денег на наркотики», - пояснила продюсер Моника Левинсон. "Когда правительство выяснило это, они немедленно прекратили строительство, так что у вас есть тонна зданий в Танжере, которые представляют собой наполовину построенные ракушки. Правительство не хотело, чтобы скваттеры жили в этих зданиях, поэтому они взяли сани молотки и бульдозеры и превратили здания в руины. Было невероятно найти все это в Танжере».

• Хотя места в преимущественно исламской стране Марокко предлагали кинематографистам совершенно несовершенный пейзаж в качестве замены Бейрута 80-х годов, сроки производства оказались непростыми. Этот снимок был снят во время месячного праздника Рамадан, который требует от набожных мусульман поститься весь день. «Для всех наших местных членов съемочной группы ничто не могло пройти мимо губ при дневном свете», - сказал продюсер Марк Вебер. «Ни воды, ни еды. У нас были очень жаркие, солнечные и пыльные дни, и это затрудняло эффективную работу». В этих обстоятельствах Вебер сказал: «Команда проделала большую работу».

• Вспоминая темные темы фильма о коррупции и предательстве, режиссер Брэд Андерсон и оператор Бьорн Шарпантье отдали предпочтение темной палитре для многих своих сцен. «Стилистически мы хотели раздвинуть границы тьмы», - сказал Шарпантье. «Я не хотел использовать ложный лунный свет в ночных сценах. На мой взгляд, ночи черные, поэтому я хотел иметь черное небо».

• После того, как сценарист Тони Гилрой закончил свой сценарий в 1992 году, многочисленные актеры и режиссеры из списка первоклассников окружили проект, известный в то время как «High Wire Act». Но выдуманное Гилроем изображение интриг США, Израиля и ООП [Организации освобождения Палестины] в Ливане в 1982 году в конечном итоге оказалось слишком горячим, чтобы с ним справиться. «Проблема была в том, что сценарий точен», - размышлял Гилрой. «У ООП не было образцового поведения. У Израиля не было образцового поведения. У Государственного департамента США не было образцового поведения. В тот момент никто не выглядел хорошо, кроме героя этой истории».

• Чтобы подготовиться к своей роли куратора ЦРУ Сэнди Краудер, актриса Розамунд Пайк прочитала книгу Роберта Фиска по истории Ливана «Жаль нацию: Ливан в войне» (1990) и исследовала, как обращались с женщинами в ЦРУ тридцать пять лет назад. «В 80-е годы для женщин в агентстве был тяжелый мир», - сказала она. «Женщин-агентов было очень мало. Я думаю, что в ЦРУ существует четырнадцать уровней заработной платы, и большинство женщин достигают потолка примерно на седьмом уровне».

• Любой, кто знаком с разговорным арабским, сможет уловить заметный марокканский акцент и диалект дариджи у ливанских персонажей. Даже носители арабского языка считают дариджи одним из самых сложных арабских диалектов для понимания, не говоря уже об обучении.