1865 год. Сёгунат доживает последние годы, но еще способен наказывать своих врагов. Один из них - наемный убийца по имени Изо. Он находится на службе у правителя княжества Тоса, выступившего против дома Токугава. Изо убивает множество самураев сёгуна, но попадает в плен и умирает мучительной смертью. В последнее мгновение сила ярости переносит Изо через пространство и время в современный Токио, где он оказывается среди городских бомжей. Здесь он превращается в новую, усовершенствованную смертоносную машину, а душа Изо, разгневанная муками прошлой жизни жаждет отмщения. Его ответ власть имущим, предшественники которых казнили его - меч.

ВОЗРАСТНОЙ РЕЙТИНГ 16+

В качестве основы для фильма Такаси Миике взял сюжет драмы Госы Хидео "Hitokiri".
Главный герой фильма — Изо Окада, ронин отчаянно пытающийся решить свои финансовые трудности. Его проблемам приходит конец, когда он попадает в клан Тоса. Изо кажется, что он вышел в люди. Но глава клана постепенно делает из него жестокого убийцу. После серии кровавых убийств Изо понимает, как низко он пал.

Коротко об "Изо": двухчасовое мочилово. Детальнее: киношный восточный "Doom" с нарочитым отказом от какой бы то ни было философской идеи, которой, на самом деле, никто и не ждал.
Фактически, это эпилог, придуманный Такаши Миике к самурайскому фильму 1969 года Tenchu, второе название Hitokiri — "Небесная кара" (между прочим, в фильме снялся известный писатель Юкио Мисима незадолго до своей смерти). Фильм заканчивается сценой распятия самурая Изо. Фильм Миике этой сценой начинается. Воскресший Изо идет сквозь года с вечно обнаженным мечом, но топчется на месте (в смысле, за пределы Японии он выбраться не может — наверное, Годзилла мешает). Но он идет по ступенькам социальной лестнице вверх, не гнушаясь регулярно забегать назад и мочить всех кого попало, даже невинных детишек, которые, с покорностью подставляя нежные шейки и помаргивая серьезными глазенками, спрашивают: "Изо, за что ты нас так?"
"А чтоб вам всем пусто было", — с буддисткой прямотой отвечает Изо, продолжая орудовать мечом.
Небрежно сделанные сцены мочилова перемежаются кинохроникой, отмеряющей время, и песнями японского Егора Летова. В Европу приходит Гитлер, че-то там умничает, гипнотизирует германский народ, ведет его в бой, японские камикадзе отправляются в последний полет на Пирл-Харбор, — Изо похуй. Он рубит головы. Японцы воспринимают это стоически. Раз рубит, значит, так надо. Да и чего суетиться, если Изо убить нельзя? Вот уже по улицам Токио бегает омон с автоматами, а Изо как ходит с мечом, так и ходит. И пули ему не страшны, в том числе и серебряные. Разобравшись с правительством Японии (пал даже крашеный Такеши Китано, сыгравший роль министра военной культуры), Изо цинично вытрахал мать-сыру-землю, а потом покусился на японских богов, одетых как японский император (в стране сильны монархические традиции). Судя по всему, с симпатией Изо относится только к певцу, который сидит перед костром и орет песни про "Общество "Память" и "Всё, идущее по плану". И все-таки справедливость восторжествует, боги дадут Изо пизды, комбинация кнопок, дающих "вечную жизнь" не сработает, и безбашенный самурай умрет. Непонятно только, зачем в таком случае он воскресал, и с чего вдруг у бодрого Миике пробудились упаднические настроения, или, может быть, это конформизм?